- Так я и сделаю! - отвечала Фэнси.
Она посмотрела в окно. Дождь лил по-прежнему, но ветер немного утих. Решив, что теперь она сможет удержать над головой зонтик, Фэнси натянула на шляпку капюшон, попрощалась с колдуньей и пошла своей дорогой.
IV
КОЛДОВСТВО
Наставления миссис Эндорфилд выполнялись самым тщательным образом.
- Какая жалость, что дочке вашей не можется, - обратился к Джеффри как-то поутру один из жителей Меллстока.
- А в чем дело? - с беспокойством спросил Джеффри, слегка сдвинув на ухо шляпу. - Ничего не могу понять. Когда я с ней виделся, она ни на что не жаловалась.
- Говорят, совсем аппетит потеряла.
В тот же день Джеффри отправился в Меллсток и заглянул в школу. Фэнси приветствовала отца, как обычно, и пригласила выпить чаю.
- В такое время я как-то не привык пить чай, - отвечал Джеффри, однако сел к столу.
Во время чаепития он внимательно наблюдал за дочерью. И, к величайшему своему испугу, обнаружил в здоровой девушке неслыханную перемену - она положила себе на тарелку тоненький кусочек поджаренного хлеба и все время крошила его, а съела разве что самую малость. Джеффри ждал, что дочь заговорит про Дика и в конце концов расплачется, как в тот раз, несколько дней спустя после его разговора с Диком в саду, когда он решительно отказал юноше. Но ничего не было сказано, и через некоторое время Джеффри отбыл к себе в Иелберийский лес.
- Будем надеяться, что бедняжка мисс Фэнси не бросит школу, - сказал через недельку Джеффри его помощник Енох, когда они сгребали в лесу муравейник.
Джеффри воткнул лопату в землю, стряхнул с рукава десяток муравьев, убил еще одного, ползавшего около уха, и, как обычно, уставился в землю, выжидая, что еще скажет Енох.
- А почему б это ей бросать? - спросил он наконец.
- Да вчера говорил мне булочник, - продолжал Енох, стряхивая муравья, прытко бежавшего у него но ноге, - будто на том хлебе, что он доставил за последний месяц в школу, и мышь ноги протянет, уж это как пить дать! А потом я опрокинул кружечку-другую у Мурса и слыхал там еще кое-что.
- Что же еще?
- А то, что раньше она, бывало, раз в неделю точно как часы заказывала у молочника Вайни фунт лучшего масла и столько же соленого для своей помощницы и приходящей уборщицы, а нынче ей этого хватает недели на три, да и то, говорят, она его, как испортится, выбрасывает.
- Кончай с муравьями да снеси домой мешок.
Лесник сунул под мышку ружье и зашагал прочь, даже не свистнув собакам, однако они побежали за ним следом, и на мордах у них было написано, что они и не ждут особого внимания от хозяина, когда он занят своими мыслями.
В субботу утром Фэнси прислала записку. Пусть отец не беспокоится и не присылает ей, как собирался, двух кроликов, - они ей, верно, не понадобятся. Днем Джеффри отправился в Кэстербридж и зашел к мяснику, который поставлял Фэнси мясо, записывая расходы на счет ее отца.
- Пришел с вами рассчитаться, сосед, да кстати и за дочку заплатить. На сколько она там у вас набрала?
Мистер Хейлок, обретавшийся между грудами разделанных туш, повернулся к мистеру Дэю, придал лицу подобающее при финансовых расчетах выражение и, зайдя в маленькую конторку, имевшую лишь дверь да окно, весьма энергично полистал книгу, отличавшуюся длиной, но не шириной. Затем взял клочок бумаги, нацарапал счет и подал его леснику.
Вероятно, впервые в истории коммерции мизерность счета повергла должника в уныние.
- Да неужто тут все, что она набрала за целый месяц! - воскликнул Джеффри.
- Все до последнего кусочка, - отвечал мясник. - (Эй, Дэн, отнеси эту баранью ногу и лопатку миссис Уайт, а те вон одиннадцать фунтов - мистеру Мартину), да вы, мистер Дэй, небось сами ее понемножку подкармливаете?
- Где там! Вот только на прошлой неделе послал ей двух паршивых кроликов. Только и всего, честное слово!
- А жена мне тут как-то говорит (Дэн! Не наваливай на поднос слишком много, лучше сходи лишний раз), записывает в книгу и говорит: "Хейлок, говорит, должно быть, нынешним летом мы чем-то не потрафили мисс Дэй, может, мясо попалось не очень хорошее, в такую-то жару. Не иначе как она потихоньку от нас покупает мясо у Джо Гриммета, а не то погляди сам ее счет..." Конечно, она и в лучшие времена брала понемногу, - ведь для себя одной, - ну а сейчас-то уж совсем ничего не берет.
- Я узнаю, в чем дело, - уныло пообещал Джеффри.
Домой он возвращался через Меллсток и, чтобы выполнить свое обещание, заглянул к Фэнси. Была суббота, детей уже отпустили домой, но Фэнси он нигде не нашел. Уборщица Нэн подметала кухню.
- Где моя дочка? - спросил лесник.
- Да за неделю-то она, сердечная, умаялась и нынче утром говорит мне: "Полежу, говорит, до вечера". Сами понимаете, мистер Дэй, коли человек не ест, он и работать не может, а раз она перестала кушать, где уж ей теперь работать.
- А ты носила ей обед?
- Нет, обедать она не хочет. Известное дело, ни с того ни с сего такого не бывает: не то чтоб я, упаси бог, намекала на разбитое сердце или там еще что.
Тут у самого Джеффри защемило сердце. Он направился к лестнице и поднялся наверх, в комнату дочери.
- Фэнси!
- Входи, отец.
Видеть, как человек в чудесный летний день лежит в кровати, все равно по какой причине, само по себе невесело, а тут перед ним его единственное дитя, Фэнси, не просто лежит в кровати, а еще и очень бледна. Джеффри заметно огорчился.
- Фэнси, девочка, вот уж не ожидал увидеть тебя в постели. Что с тобой, детка?
- Нездоровится, отец.
- Отчего же?
- Да все думаю.
- О чем же можно столько думать?
- Ты знаешь о чем, отец.
- По-твоему, я поступил жестоко, что не позволил этому твоему голодранцу Дику на тебе жениться? Молчание.
- Ты ведь знаешь, Фэнси, я сделал это для твоего же блага. Он тебе не пара. Да ты и сама это прекрасно знаешь. - Он опять взглянул на лежащую в постели дочь. - Ну ладно, ладно, не могу же я допустить, чтоб зачахло мое единственное дитя; уж раз ты не можешь без него жить, выходи за него.
- О нет, так я не могу: против вашей воли он мне не нужен, - вздохнула несчастная больная.
- Да нет же, нет, совсем не против моей воли. Раз уж я вижу, что тебе без него невмоготу, я хочу, чтоб он на тебе женился, а уж когда - это надо обдумать. Вот, Фэнси, моя воля - коротко и ясно. Ну, не плачь, девочка! Плакать надо было раньше, а не сейчас, когда все уж позади. А завтра уж как-нибудь постарайся встать, проведаешь нас с мачехой, да и пообедаешь с нами.
- И Дик... тоже?
