своих ошибок, а еще понял, что такое гордыня. Женщина не обязана умирать, чтобы родить великана, ибо великана узнают только по его деяниям. «Боги способствуют мне», — размышлял Даго, и решил он отослать жерцам и ворожеям с Вороньей Горы выслать горсть золотых нумизматов, чтобы ради славы его возжигали они жертвенные огни и убивали быков. Вспомнились ему последние предложения из Книги Громов и Молний: «Властитель обязан быть великим, чтобы простой народ и лучшие люди сгибали шеи перед его величием». Только часто повелитель обязан стать малым, дабы народ мог сделаться похожим на него и тем более полюбить.
Тем временем, в Гнезде Семовит ожидал целых шесть дней, когда на его голову торжественно возложат корону комеса. Ювелиры делали ее медленно, придавая ей блеска и величия драгоценными камнями. Они были переполнены страхом, понравится ли ему корона, не выгонит ли он их, не угостит плетями или вообще не осудит на смерть. Ибо, как многие уже успели убедиться, Семовит был строгим повелителем. По причине малой, но неудачной вещи вспыхивал он гневом и сурово наказывал, присуждая к бичеванию, стоянию у позорного столба и даже к виселице. Каждого, кто даже в самом близком кругу вспоминал про Пестователя — если об этом доносили Семовиту — он карал самым суровым образом. Народ не испытал нему любви, и потому, возможно, никто не выдал ему женщин, что были женами согдов, не указали и детей, рожденных от согдов.
Вообще-то по природе своей Семовит не был из породы грубых и жестоких людей. Но уже в первый день после овладения Гнездом посланец из Крушвиц принес ему известие, что его жена, красавица Валяшка, родив сына, сбежала к Оржи в Ленчицу, поскольку отцом своего ребенка признала она Оржи. Не мог переболеть Семовит, что Валяшка выбрала не его — красавца-мужчину — но предпочла горбуна, которого сам он презирал.
А потом пришли сообщения о том, что не все признали его преемником Пестователя. Этого не сделал властитель Виляндии, а это была уже не мелочь. Урожай ожидался хороший, множество судов-шкут, наполненных пшеницей и просом, воском и мехами, должно было поплыть осенью вниз по течению Висулы, вплоть до града Гедана. А вот там — какую теперь оплату получит Семовит? Такую самую, как Даго Пестователь, или меньшую, ибо не признал сын Клодавы власти Семовита.
В Познании правил Наленч, и Жива постоянно приставала к Семовиту с нареканиями, что тот не думает о будущем ее самой и ее сына, рожденного от Лестка. Оржи тоже отказался признавать Семовита, да еще и принял к себе Валяшку. Война же за Ленчиц и за Валяшку означала потерю дружбы князя Ляха. А будет ли у Семовита достаточно сил, чтобы одновременно захватывать Познанию, подчинять себе Витляндию и осаждать Ленчиц, рискуя враждебностью лендзян и Ляха?
— Если ты ударишь на Оржи, мы утратим Червенские Грады, — пояснял Семовиту Авданец. — Хорошо, покараешь свою жену, Валяшку, убьешь горбуна, но тогда к тебе перестанут поступать прибыли от Червенских Градов, и, кто знает, а не нападут ли на тебя в один прекрасный день войска князя Ляха. Плюнь ты на Валяшку. Найдем мы тебе другую жену, а с Ляхом останемся в дружеских отношениях. Ты же не можешь одновременно воевать со столькими неприятелями, тем более, что ты обещал мне и Ченстоху помочь захватить Каракув.
Таким вот образом, расправу над Валяшкой и Оржи Семовит отложил на более поздний час, подавляя собственный гнев. Его злило то, что так долго изготавливают для него корону, но опять же Авданец усмирил его злость. «Наш отец, Даго, не имел никакого значения в мире, поскольку не носил титула князя или комеса, а себя приказал называть каким-то там Пестователем. Знаешь ли ты, сколько унижений пережил я при дворе Аргульфа, поскольку каждому должен был обманно объяснять, что „князь“ на нашем языке означает то же самое, что и „Пестователь“. Так что ты обязан стать комесом, а потом и одним из палатинов короля франков».
Только на самом деле скрыто думал, не бросая подозрений на себя, что следует убить Семовита, который опять, ни разу не вытащив меча из ножен, уселся на троне в Гнезде, причем, при помощи его самого, Авданца.
И тут пришло неожиданное сообщение, что изгнанный Пестователь встретил в дремучем лесу над рекой Пилицей тысячу своих оружных мужей, практически всю младшую дружину. Говорили, что Петронас дал ему доказательства того, что он и есть потерявшийся сын Зифики по имени Кир, которого Даго приказал убить еще ребенком. Только теперь Кир ему это простил и теперь встал рядом с ним, а Пестователь назвал его великаном. Если эти известия были правдивыми, это означало, что Кир сделался законным преемником Пестователя, поскольку родился от его первой жены, Зифики.
— Все это ложь! Отрезайте языки тем, которые все это повторяют, — пугал Семовит.
Только вести о Кире и огромной армии Пестователя уже кружили по вескам и малым градам, они проникали в твердыни Гнезда, Серадза, Крушвицы и Познани. И отрезание языков не помогало. То, о чем нельзя было говорить громко, передавалось шепотом. Так что до Семовита и Авданца доходили вести, что, вроде бы как, Даго Господин, во главе войска, которым командует Кир, осел в Ленчице, и только лишь он туда прибыл, у него появился Наленч, спрятал голову под его плащ и попросил титул градодержца Познании. И Даго дал ему его, ничего не помня про маленького сына Лестка. Взамен же он получил более пятисот щитников и сотню тяжеловооруженных всадников Наленча.
— Среди простого народа и даже среди нашего войска, — сказал Семовиту недалекий умом Палука, — что рано мы объявили своего отца карликом. Он, возможно, и карлик, но вот Кир был назван великаном. Что станется, если вступит он в Землю Палук и захватит мой Жнин?
— Не будь трусом, Палука. Твое имя достаточно страшно, чтобы удержать этого Кира от сражения, даже если был он назван великаном.
— А известно ли тебе, брат, что означает Кир? Говорят, что на чужих языках это означает траур и плач.
— Это ложь, Палука. Я был год у ромеев и немного знаю греческий зык. У ромеев слово «Кир» вовсе не означает траура, это такое же самое имя, как и Петронас.
Палука поверил. Но вот поверили ли другие?
В канцелярию в Гнезде приходили письма от послов из различных стран: от тевтонцев, от Сватоплука, от князя Ляха, от эстов, от пырысян. Пестователь убил Великого Канцлера Яроту. Его следовало заменить. Но кем? Кто так же хорошо, как покойный, разбирался
