Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
Девушка включила компьютер и набрала поиск.
– Вот. Михаил Иосифович Кац, врач. Зоя Афанасьевна Кац, в девичестве Печенкина. Даниил Михайлович Кац. Все.
– Это они. Сестра моей бабушки Антонины Афанасьевны Печенкиной – Зоя Афанасьевна Кац и ее семья! А где они проживали, можно узнать? И жив ли Даниил?
– Адрес я вам не скажу, но… У меня есть одна идея! Подождите немного…
Магда достала телефон из кармана пиджака и набрала номер.
– Бабушка, это я, – проговорила она по-русски. – Да, я с работы. Мне нужно тебя кое о чем спросить. К нам приехал человек из России, он ищет родственников. Тебе знакома фамилия Кац? Да? А ты не помнишь, где они жили? Очень хорошо! Тогда я сейчас пришлю к тебе Леона Сергеева, ты помоги ему, пожалуйста, отыскать их дом, хорошо? Целую тебя.
Леон шел по тихой улочке к дому бабушки Магды. Его не покидало ощущение, что само провидение указывает ему дорогу. Одноэтажный каменный домик казался игрушечным, впрочем, как и весь городок. Дверь ему открыла хозяйка. Миловидная, сохранившая прекрасный цвет лица, она удивительно походила на русскую актрису Рину Зеленую.
– Здравствуйте, пани Зося.
– Добрый день, пан Леон. Внучка рассказала о вашей проблеме. Боюсь, я вам могу лишь показать дом, в котором до войны жил доктор Кац с семьей. Но их давно нет в живых. Немцы в сорок первом году вывезли из нашего города всех евреев…
– А их сын?
– И его тоже, не щадили даже детей. Я отведу вас к этому дому, а потом мы зайдем в соседний, там живет пани Рыльска, ей сто один год, но она сохранила ясную память и, думаю, может рассказать вам о семье доктора много интересного…
Пани Рыльска, щурясь подслеповатыми глазами, слушала Леона. По выражению ее лица он никак не мог понять, верит она ему или нет. Старушка бойко говорила по-русски, слегка коверкая трудно произносимые слова. Леон чувствовал, что чем-то он ей не нравится, и не мог понять, какую ошибку допустил. Пани Рыльска, не перебивая, выслушала его рассказ о том, как он от старого адвоката узнал о существовании завещания, как в музее обнаружил портрет прабабушки и потом узнал о своем происхождении.
– А вы читали завещание, молодой человек? – вдруг строго спросила она, и Леон насторожился. Ох, не зря старушка задала этот вопрос! Интуитивно он чувствовал, что не нужно говорить о наследстве, лучше сделать вид, что движим одним лишь желанием – найти родственников, собрать их всех вместе.
– Нет. Завещание не сохранилось. Но Яков Семенович пересказал мне его. Я понял только, что прадед очень хотел, чтобы у каждой из пяти сестер была одна вещь, часть целого, которое позволит доказать, что ее потомки принадлежат к этой фамилии. Поэтому он и роздал пять предметов гарнитура всем сестрам. Я хочу выполнить его волю и найти всех родных. – Леон достал из папки имеющиеся документы. Лицо старой пани разгладилось, из глаз пропала настороженность, и она доброжелательно посмотрела на Леона.
– Мы с Зоей были близкими подругами, – огорошила она Леона.
Он не мог поверить своим ушам. Так не бывает… сказочное везение!
– От нее я знаю всю историю ваших предков, – невозмутимо продолжала пани Рыльска, не подозревая, что творится в душе Леона. – Последний раз Зоя была в России летом семнадцатого года. Ездила на похороны отца.
Пани Рыльска помолчала, и было понятно, что она видит картины того прошлого, что всплыли сейчас в ее памяти. Леон не торопил ее, ждал, затаив дыхание.
– Вот тогда она и привезла рубиновое колье, – пожевав старческими губами, вновь заговорила женщина. – Зоя очень переживала, что ее сестры отказались уехать с ней к нам, в Хойну. Она боялась, что люди, которые устроили у вас в стране этот бунт, не пощадят их. Ваш прадед был известным человеком. Волновалась она и из-за вашей бабушки Антонины. Когда они прощались, та призналась ей, что ждет ребенка. После переворота в России связь с сестрами была утеряна окончательно. Я не просто так задала вам вопрос о завещании. Зоя рассказала мне об условии, позволяющем получить свою часть наследства. Они с Михаилом даже пользовались процентами со своего капитала после того, как у них появился сын Даниил. Зоя родила его поздно, когда они с Мишей уже потеряли надежду на то, что у них будут дети. В начале войны они пытались выехать из города, но не успели… пришли немцы, всех евреев тут же собрали на станции. Зоя с Мишей и Даниилом не избежали этой участи…
– Яков Семенович рассказывал мне, что встретил Михаила в Дахау, – прервал ее Леон. – Они, представьте, оказались в одном бараке. Михаил умер незадолго до освобождения. О Зое ничего не знали. Но Михаил, по словам Якова Семеновича, был уверен, что жена не выдержит жизни в лагере.
– Вот, значит, как они погибли…
Старая женщина закрыла глаза. Несколько минут Леон тихо осматривал комнату. Все кругом сверкало чистотой. Мебель была старой, но заботливо отреставрированной умелой рукой. Крахмальные салфетки, связанные вручную, лежали под каждой фарфоровой статуэткой и вазочкой. Статуэток было множество. Пастушки соседствовали с фигурками зверей и танцовщицами в пачках. Самая внушительная композиция была сценой охоты. Мужчина в камзоле держал сокола на вытянутой руке, рядом с ним, прикрываясь зонтиком, стояла девушка в платье с пышной юбкой и в маленькой шляпке. У их ног вертелась собака. Сцена была очень живой. Мужчина был готов выпустить сокола, птица взмахнула крыльями, девушка замерла в ожидании, а на стеклянной морде пса было написано такое нетерпение, что Леону тут же захотелось узнать, удачно ли закончится эта охота. Любуясь статуэтками, он не заметил, как пани Рыльска открыла глаза и с любопытством его рассматривает.
– Леон, возьмите шкатулку с комода и подайте мне. – Старушка сняла с шеи маленький ключик и щелкнула замком. Она протянула Леону небольшую бархатную коробочку, пачку старых пожелтевших конвертов и две фотографии. На одной маленький мальчик с кудрявыми волосами стоял перед пюпитром со скрипкой в руках. Тонкие пальцы держали смычок, щекой он прижимал инструмент к плечу. Между указательным и средним пальцами можно было различить большую темную родинку овальной формы.
– Вот возьмите. Это – то самое колье, принадлежавшее Зое. А здесь письма к ней вашей бабушки из Франции и сестры из Петрограда. На этом снимке – Зоя и Михаил перед самой войной. А это их Данечка. Чудный, ласковый ребенок, радость матери с отцом. И очень талантливый скрипач. Его так и забрали вместе со скрипочкой.
Леон почувствовал головокружение. Надо же, как все быстро открылось, будто ждало его… Теперь все будет хорошо, вот с этого момента. Все сомнения прочь. Наверняка его ангел-хранитель решил, что настала пора ему помочь. Это знак свыше. Если получилось самое трудное, почти безнадежное, остальное пойдет как по маслу. Конечно, судьба у бабкиной сестры и ее семьи незавидная, но это их судьба. Время такое было, непонятно вообще, как таким божьим одуванчикам, как эта пани Рыльска, удалось уцелеть в мясорубке войны. Он даже испытал что-то вроде жалости. А потом пришло удовлетворение, что наследников у колье больше нет.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
