Он медленно входил в ее транс. Ее взгляд сфокусировался на Азрарне, и она улыбнулась ему. Он снял руку с ее головы, продолжая безмолвно смотреть на нее.
Наконец девушка сказала ему:
— Хочешь, я преклоню перед тобой колени? Хотя я всегда на коленях пред тобой.
— Нет, не кланяйся мне, — отозвался Азрарн. — Я долго был вдали от тебя, долго по вашему отсчету времени. Ты думала, я не вернусь?
— Но ты никогда не покидал меня, — возразила красавица.
Он знал, что она говорила правду, дважды правду — для Данизэль, потому что сохраняла его образ в своей душе, и для Азрарна, который на самом деле был с ней в Нижнем Мире.
Князь демонов наклонился и поднял девушку на ноги. Все люди отзывались на его ласку, но сейчас, видя, что и она подвержена его чарам, он смутился и сделался неловок, словно впервые заметил такую реакцию смертного на явление божества.
— Я должен тебе кое-что сказать, но не сейчас, — продолжил Азрарн. — Я возьму тебя с собой в путешествие сегодня ночью. Не пугайся.
— Если я буду с тобой, то мне нечего бояться, — ответила Данизэль.
— Все жрецы в Белшеведе — волшебники. Но ты больше чем волшебница. Показать тебе, кто ты?
Либо он всегда знал, либо без труда открыл тайну ее происхождения.
— Это новое знание обо мне?
— Возможно.
— Ты хочешь, чтобы я изменилась?
— Нет.
— Тогда не говори и не показывай мне. Покажи мне только то, что сохранит меня такой, какой я буду желанна тебе.
Азрарна удивило, а возможно, и взволновало такое самоотречение, которое, впрочем, вовсе не унижало. Демоны получали удовольствие от лести и услужливости и знали эту свою слабость.
— Тебе придется противоречить себе и унижаться, если будешь стремиться только к тому, чтобы доставить мне удовольствие, — предостерег ее Азрарн.
— Я — это больше чем мое тело, ум и моя душа, — сказала Данизэль. — Я — это еще и моя любовь к тебе. Я не могу отрицать или унижать свою любовь.
Азрарн, не найдя ответа, окутал девушку вихрем звездной ночи. Этот вихрь подхватил их и втянул в озеро сквозь пол храма. Азрарн стал черной рыбой с глазами-метеорами, а она — серебряной чешуей вокруг его лба. Рыба вынырнула из воды и превратилась в черного орла, форму, более привычную для князя демонов. А Данизэль стала светом на его груди — но не белыми перьями, а белым пламенем.
Ночное небо разорвалось вокруг них, как прежде разошлась гладь озера. Течения и потоки света, ветра и неосязаемого эфира расступались и огибали их. Луна взобралась на самую вершину небес. Мир сверкал внизу, как груда темных кристаллов.
Лигу за лигой Азрарн нес Данизэль в образе белого огня. Девушка видела землю и воду, появляющиеся и исчезающие внизу под ними, населенные города, озера их огней и черные провалы древних руин. Оказавшись над лесом, черный орел ненадолго остановился, чтобы отдохнуть на раздвоенном стволе старого дерева. Рядом с этим деревом появилась розовая птичка, светящаяся, как клок тумана, пронизанный солнцем. Она осторожно села на ветку, несколько раз подняла и опустила головку, а затем пропела единственную звонкую ноту. А позже, когда луна начала опускаться, черный орел пролетел над полосатой поверхностью моря и сел на мачту призрачного корабля. Двести весел тут же вспенили воду, паруса развернулись к ветру, а штурвал стал вращаться вправо и влево, как будто чья-то рука управляла им, хотя на борту не было ни единого человека, ни даже призрака. Оставив корабль, перелетев море, Азрарн принес Данизэль к отдаленному склепу и, влетев через высокий вход, опустился на плиты пола. Здесь находился удивительный драгоценный камень сине-пурпурного цвета высотой в пять или шесть футов. Вначале казалось, что этот камень не имеет определенной формы, но постепенно становилось ясно, что это статуя, изображающая мужчину и женщину. Их длинные волосы переплелись, как и их одежды, а их руки крепко обнимали друг друга с дикой и яростной нежностью. В основании статуи был мраморный постамент, с выгравированными двумя именами и словами под ними:
«Эти любящие должны были умереть от рук врагов, так как оба были волшебниками. Они превратились в этот драгоценный камень, ставший тенью их любви. Пожалей их. Или позавидуй».
Когда луна уже садилась, орел спланировал на огромный луг, где огромные ночные цветы вздымались в рост человека. В темноте цветы казались серыми, но их запах был благороднее, чем самые изысканные благовония.
Здесь Азрарн принял мужской облик и возвратил Данизэль ее человеческий вид. Они безмолвно пошли вместе между стройными стеблями.
Наконец звезды притушили фитили своих ламп, прилив ночи начал убывать вдоль берегов утра. Наступил тот час перед рассветом, когда все живое и неживое как бы замирает, сдерживая дыхание. Серые цветы над их головами складывали крылья, словно спящие птицы, их запах делался все слабее.
Азрарн наконец заговорил:
— При нашей первой встрече я ранил тебя, а потом вылечил своей собственной кровью. Ты помнишь?
Улыбнувшись, она ответила:
— Ты думаешь, я могла это забыть?
— Я никогда не занимался с тобой любовью, Данизэль. Знай же, что для демонов плотская любовь не является ни грехом, ни доблестью. В ней наше наслаждение, искусство и отдых, не менее, но и не более того. При таком общении мы не создаем ничего живого. Зарождение новой жизни среди нас требует больше сил и больше устремлений.
Она внимательно посмотрела на него и спросила:
— Каким же образом происходит зачатие ваших детей?
— По-разному, — ответил Азрарн. — Но среди ваздру это происходит в миг слияния крови. Моя кровь смешалась с твоей. Когда-то ночью я лежал рядом с тобой и запечатлел свой образ в тебе так же прочно, как печать перстня оставляет свой оттиск на воске. Если бы я захотел сейчас, но только если бы захотел, ты могла бы носить моего ребенка и родить его. Но если я не выполню этого последнего этапа волшебства, которое я подготовил, ты останешься такой, как была прежде. Это не повредит тебе и не даст никаких преимуществ. Ты лишь будешь знать об этом, потому что я сказал тебе, что это так.
— И ты сказал мне это, потому что не хочешь, чтобы я родила твоего ребенка?
— Я хочу сказать, что ты можешь сама решить, будешь ли носить и рожать моего потомка. Ребенок будет девочкой, так как ты станешь формой, в которой она образуется, потому что у тебя есть детородные органы, как у всякой смертной женщины. Но хотя она будет похожа на тебя, она будет дочерью Азрарна, князя демонов, Владыки Ночи, одного из Владык Тьмы. Подумай об этом. Потому что, хотя ты и даруешь ей свой свет, ее сущностью будет Тьма. Сможешь ли ты предоставить в своем теле убежище такому созданию, Данизэль? А потом родить и баюкать его на руках. Я не делал и не делаю за тебя этот выбор. И никогда не буду настаивать.
— Почему же? — спросила она. — Ведь отцом ребенка будешь ты.
