Запрещает тебе Господь, упырь, возлежащий во гробе и творящий под луной мучительство человецам. На древе сопротивные силы погубивый, солнцу померкшу, земле колебшейся, и гробом отверзающимся, и телесем святых восстающим Христе глаголет тебе, упырина: убойся, изыди в свой тартар, даже до уготованного великого дне судного. Заклинаю убо тя вселукавый, и нечистый, и скверный, и мерзеный, и чуждый душе, силою Иисус Христовою, всякую власть имущего на небеси и на земли: изыди в смерть паки смерти. Ни страхованием, ни козлогласованием, ни иными бедами человецам вредящим, упырина, изыди в свой тартар…
Монах Геронтий: последование обряда «Запрещение вампира».Одиссея мальчика Горана
Горан, точнее, отец Харитон – думаю, будет правильней называть его так – показал мне пещеры: большой и малый гроты. Это была интереснейшая экскурсия. Он поведал и некоторые подробности своей жизни. Мой субботицкий друг совершенно изменился; а я-то грешным делом считал, что из него может получиться лишь какой-нибудь бандит. Но жизнь в очередной раз удивила меня.
Корвина увезли два рослых монаха в особенную келью, где с древних времен приковывали буйных бесноватых. В этой келье он будет томиться без пищи и воды, пока совсем не иссякнут его силы. Затем его судьба будет зависеть от выбора слепого полковника. На вопрос, что скажет Лондон, игумен ответил мне, что вампир Барченко более выгоден в этой ситуации мистеру Териону, потому что Барченко русский, поэтому он ближе сербам и не имеет этих аристократических предубеждений Корвина, сильно вредящих общему вампирскому делу.
Терион иногда стравливал между собой вампиров, предоставляя все права победителю. За это никто «из своих» не мог его упрекнуть: не их ли девизом было – выживает сильнейший? Корвин здесь проиграл и весь свой гнев направит теперь не на Териона, а на Барченко, который сумел ловко его подставить. Славянские вампиры вообще-то живут своей особенной жизнью. Они индивидуалисты и не подчиняются англоязычному сообществу упырей. К примеру, тот самый Сава Саванович – упырь необычайной мощи, который, бывало, уничтожал даже своих приятелей вампиров-австрийцев в Воеводине и Венгрии. Он никогда не склонялся перед аристократами Европы, хотя был одной природы с английскими вампирами. Говорят, что деспот Сава покинул орден дракона после того, как турки все-таки воцарились на Балканах, и остался в Сербии, тогда как другие черные рыцари – как тот же Корвин – поспешили укрыться в Англии.
Скорее всего Корвина через месяц отпустят и отправят в Лондон, а интересы ордена побеждающего дракона в Сербии будет представлять более нейтральный и предсказуемый Барченко.
Мы вышли из охридских пещер уже ночью и медленно поехали в монастырь. Фары джипа разрезали ночную тьму и распугивали ящериц. Приехав в Биелу Маглу, мы отправились в игуменскую келью, а Никодим пошел в конак, чтобы забрать вещи Корвина. Хотя Горану, как игумену обители, нужно было рано вставать, он нашел для меня время и рассказал в общих чертах, что произошло с ним после того нашего субботицкого разговора, разделившего наши судьбы и превратившего мою жизнь в непрестанный кошмар, становившийся с каждым годом для меня все безысходней. Это была самая удивительная история из всех, которые я слышал.
…Когда Горан выкрикивал мне вслед проклятья, он уверился, что талисман Савановича должен достаться только ему одному. Никому нельзя доверять! Права была его бабка – не допускай до тайны никого, иначе будешь жалеть всю жизнь. Как он был глуп, доверившись Милану! Вдруг этот сопляк расскажет все учителям, отцу и они подымут вокруг этого дела шум. Хотя вряд ли – кто ему поверит? Но рисковать все равно было нельзя. Надо побыстрей брать быка за рога, а то действительно станет поздно.
Уже на следующий день Горан в одиночку пробрался на кладбище, вооруженный лопатой и старинными чугунными щипцами, которыми его дед-коновал вырывал лошадям больные зубы. Он также взял с собой маленькую бутылочку раки для храбрости. Для начала он зашел в храм, где мы обычно сидели и травили разные страшные истории. Достал из кармана маленький стаканчик и плеснул туда раки. Поморщился и выпил ее одним большим глотком. Огненная жидкость обожгла рот и горло, Горан делал большие усилия, чтобы тут же не извергнуть содержимое желудка. Как может старый кузнец Йован пить по целой бутылке этой гадости каждый день! И тут он услышал шаги и разговор взрослых. Голоса доносились как раз оттуда, где были вампирские захоронения. Горан резво забежал в алтарь, на то самое место, где я обычно прятался во время наших игр, возле старой фрески святой Петки. Он притаился, как заяц под кустом, и напряг слух. Голоса усилились так, что можно было разобрать слова:
– …Ты уверен, что это здесь?
– Ищи-ищи, могила должна быть без креста. На ней еще анемоны высажены. – Ночная темнота озарилась красноватым пламенем керосинки. Горан хоть и был безмерно удивлен явлением незнакомцев, все же отметил про себя, что Милан был прав, называя эти красные цветки анемонами.
– Вот эта? Которая без креста?
– Точно. Давай теперь копать. – Горан незаметно высунулся и посмотрел в алтарное окошко. Два человека в черных балахонах-накидках, из тех, что носят католические монахи, разрывали могилу партизана Марко! Горан рассердился: не иначе как Милан рассказал кому-нибудь о секрете магической власти зубов субботицкого вампира. Ведь сам он больше никому об этом не говорил. Горан затаился и наблюдал, как при свете керосинки двое неизвестных откапывали тело Савановича. Десять минут пролетели как одно мгновение. Сейчас они вырвут у него клыки, и все будет кончено – надежда на красивую жизнь улетучится. Опьянев от раки, он хотел выйти к гробовщикам, чтобы потребовать для себя хотя бы один зуб, иначе все расскажет селянам. Если же они захотят убить его – пусть так, ведь все равно его жизнь без магии окажется пустой и несправедливо серой. Но его остановил сердитый возглас одного из копавших:
– Э! Да наш герой где-то гуляет! – Они потоптались на месте, отбросив лопаты. – Что будем делать? – Горан понял, что могила оказалась пустой.
– Для начала давай обратно закопаем могилу. – Эти ребята, кто бы они ни были, ловко управлялись лопатами: через восемь минут они уже совсем закончили, умудрившись положить на взрыхленную землю слой дерна с растущими анемонами, который предварительно ловко сняли.
