Родственникам трудно с этим смириться, но иногда их близкие уже никогда не станут прежними.
Я хотел узнать, выпишут ли Фэт, или она всегда будет находиться в больнице. Если она не станет прежней, то она не сможет выйти? Патронажная сестра пояснила:
— Нет, нет, мы больше не закрываем людей. Фэт останется в больнице еще пару недель, при этом она может встречаться с родственниками, разговаривать с ними. Ей нужно понять, что с ней произошло. Когда она будет в стабильном состоянии, то сможет уйти.
Я поинтересовался у сестры, когда же Фэт станет лучше, но та не смогла ответить на мой вопрос.
Я подумал, что могу поехать домой и вернуться, когда они смогут рассказать больше о Фэт, но сестра попросила меня остаться и начала расспрашивать о семье. Не о Сэте, потому что, как оказалось, все в отделении о нем знали, а о том, что Фэт родилась через десять лет после Блу, что она воспитывалась без матери.
Медсестра спросила меня, не чувствовала ли Фэт себя ущемленной, ненужной.
Я ответил, что она не должна была появиться на свет, но я в шутку называл ее «счастливый случай». Сестра ответила:
— Наверное, ребенку тяжело было это осознавать?
— Нет. Моя жена Пэт действительно не хотела ребенка, но это были ее проблемы, а не мои.
Медсестра расспрашивала меня о Хайнце, почему Фэт была так привязана к нему.
— Если бы я знал! Я всегда пытался отговорить ее с ним встречаться.
— Это иногда бывает с молодыми женщинами: если мужчина старше ее, у нее возникает ощущение собственной значимости.
— Мне кажется, вы обвиняете меня в том, что я пытался ее отговорить.
— Может, Фэт упрекала себя в том, что ее мама ушла? Может, она думала, что вы обвиняете ее в этом?
— Нет, я ее не обвинял. Странно, что люди думают, будто бы Фэт была для меня обузой. С ней не было проблем. Идиот Хайнц — вот причина всех наших проблем.
Патронажная сестра не обратила внимания на мои слова и продолжила:
— Почему вы назвали свою дочь Фэт?
— Ее полное имя Донна-Фей. А «Фэт» рифмуется с именами ее матери и сестры: Фэт — Пэт — Кэт.
— Но ведь она не маленькая девочка, правда?
И впервые я отдал себе отчет в том, что, пожалуй, это была не совсем хорошая идея — наградить дочь таким прозвищем.
Сестра кивнула и сказала:
— Спасибо, Мэд. Достаточно для первого занятия. Вы можете пойти и посидеть с Донной-Фей, если хотите.
Я не сразу осознал, что был на занятии. Я пошел к Фэт, но она уже отдыхала.
Я уехал в Форстер, домой вернулся после полуночи. Собака проголодалась. Я разрешил ей спать в доме.
На следующий день я позвонил Эдне, Блу и другим родственникам и рассказал им о том, что произошло. Блу хотел узнать, когда он сможет навестить сестру. Я не разрешил ему этого делать. Он встречался с девушкой, может, та была уже беременна. Одно я знал точно: Блу к ней привязан. Мне бы очень хотелось, чтобы у них был ребенок, поэтому я решил, что им лучше остаться дома. Кэт оставалась вне зоны доступа. Я не думаю, что она убьет меня за такое высказывание, к тому же это правда.
Я посещал больницу каждую неделю, и всякий раз у Фэт была новая патронажная сестра. Я снова и снова повторял свой рассказ. Эта схема не казалась мне эффективной: все эти медсестры, пытающиеся вникнуть в проблемы Фэт… Когда я говорил об этом в больнице, мне отвечали, что так устроена система.
Никто не мог мне сказать, стало ли Фэт лучше. Глядя на нее, я понимал, что ей плохо. Она была послушной, уставшей. Иногда дружелюбной. Но это была не та Фэт, которую мы знали. Что-то было не так. Я не мог толком объяснить, но она была не похожа на себя. Поэтому я удивился, когда через три месяца Фэт решили выписать. Мне об этом сказала старшая медсестра, остановив меня в коридоре.
— Почему вы выписываете мою дочь?
— Мы не можем держать ее в больнице так долго, обычно больные выписываются через две-три недели.
— Хорошо, но куда ее переводят?
С одной стороны, я думал, что неплохо, если Фэт будет поближе к Форстеру и я смогу чаще ее видеть. Но медсестра понятия не имела, куда ее переводят, она знала, что Фэт выписывали из этой больницы.
— Нам нужны свободные койки.
Я рассказал об этом Эдне:
— Они выписывают Фэт, но я не знаю, куда ее определить.
Мне стало известно, что все психиатрические лечебницы закрыли, когда я был еще молод. Решив убедиться в этом, я задал вопрос медсестре, и она подтвердила, что, конечно, жаль, но лечебницы закрыты.
— О чем жалеть? Это ужасное место.
— Во всяком случае, это лучше, чем смотреть, как психически больные люди режут друг друга на улице осколками бутылок.
Я вынужден был с ней согласиться.
Старшая медсестра принесла мне бумаги и попросила их подписать. Это был бланк со штампами клиники, где я был указан как опекун Фэт. Я возразил:
— Я ее отец.
— Да, но ей уже больше восемнадцати лет. Официально вы числитесь ее опекуном.
— А если я не подпишу эти бумаги?
— Власти штата Новый Южный Уэльс станут ее официальной защитой, и в следующий раз вы уже не сможете ничего сделать.
Старшая медсестра объяснила мне:
— Если вы сейчас подпишете эти бумаги, то с юридической точки зрения вы как бы признаете свою дочь ребенком. Она будет под вашей опекой, вы станете ее защитой, точно так же, как если бы она была маленькой девочкой.
Я подумал, что в этом есть резон. Кто, если не я, позаботится о ней? Я был счастлив рассказать об этом Фэт. Когда она об этом узнала, то обняла меня, как в детстве. Я подумал, что мои руки всегда будут поддерживать ее.
Я сказал:
— Мы поможем тебе, Фэт.
Подписание документов сработало в этой системе как спусковой механизм. В следующий мой визит старшая медсестра, увидев, как я вхожу в холл с пластиковой сумкой, полной винограда, в одной руке и гвоздиками в другой, подошла и спросила:
— Вы приехали забрать Донну-Фей?
— Куда забрать?
— Домой.
Я не мог понять, о чем она говорит. Домой? Никто не говорил о доме. Но старшая медсестра пояснила:
— Она получила разрешение на выписку. Ее патронажная сестра подписала документы.
— Какая патронажная сестра? Когда? Что все это значит?
Я подумал, что это какая-то ошибка или чья-нибудь шутка. Фэт была тяжело больна, без посторонней помощи она могла передвигаться только по палате.
Но сестра сообщила мне, что сейчас у моей дочери есть помощник, охрана (она имела в виду меня), поэтому Фэт выписывают. Я поинтересовался, смогу ли я ухаживать за ней. Сестра засмеялась и ответила:
