Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
Наша западная убеждённость в том, что религия должна «быть правдой», чтобы мы могли верить, это чисто западный подход, пишет он. Оценивать религию можно не только исходя из того, насколько она близка к «правде», но и из того, какой мир она создаёт.
Сегодня экономическая наука – это доминирующая религия западных стран. И пока мы продолжаем верить в экономические силы, будет сохраняться спрос на класс священнослужителей, способных производить подходящие религиозные толкования и символику. И пусть экономисты так толком и не научили нас, как работает реальная экономика, но созданная ими фиктивная картина рынка – это шедевр, которым мы должны восхищаться. Кроме того, нам подарили язык, на котором мы можем обсуждать экономические вопросы. Одно это уже подвиг, уверяет Нельсон.
Возможно, в чем-то он прав. Религия или нет, но, независимо от сложности применяемых в экономике математических моделей, здесь неизменно содержится система ценностей. Выраженная фактами, моральными допущениями и различными кредо, эта система выстраивается в то, что мы сегодня называем экономической логикой. Разумеется, показатели инфляции, безработицы и всего прочего, что анализируется экономистами, помогли обществу достичь такого выдающегося уровня развития. Но на этом экономическая наука никогда не останавливалась. Она утверждала, что отвечает за гораздо большее, и… начала заблуждаться.
Формально экономической церкви нет, не существует верховного духовенства и канонизированных текстов, нет даже однозначного определения, что такое «экономическая теория». Но идеей, что рынок заложен в человеческой природе, пропитан каждый день нашей жизни. Она всё глубже проникает в культуру. Нас призывают обращаться к ней снова и снова, в самых разных областях. Поэтому дискуссия о человеке экономическом касается каждого из нас. И вопрос не только в том, как вооружить экономическую науку положениями, которые в большей мере соотносились бы с реальностью, и сделать так, чтобы наука не способствовала краху мировой экономики. Вопрос в том, как сохранить репутацию и идти дальше.
Логика рынка – отличное средство, чтобы определить, какую помаду следует производить, для кого, какого она будет цвета и сколько будет стоить. Роза пахнет лучше, чем капуста, но это ещё не значит, что суп из розы будет вкуснее, чем суп из капусты, написал американский сатирик Х. Менкен. Рыночная логика прекрасно работает в одной области, но это не значит, что её нужно переносить во все. А именно это, увы, было главным экономическим проектом последних десятилетий.
То, что мы называем экономической теорией, является сейчас доминирующей картиной мира в обществе. Главные вопросы нашего времени: кто мы, почему мы здесь, что заставляет нас поступать так, как мы поступаем? Что же до человека в этой фабуле, то его определяющая характеристика заключается в том, что он однозначно не женщина.
Глава шестнадцатая
В которой мы видим, что каждое общество идёт туда, куда текут его бредовые речи, и прощаемся
Вам может показаться странным, что третий по величине крытый горнолыжный комплекс находится в Дубае. На Персидском заливе. На 25-й широте. Температура воздуха в сухие и ветреные летние месяцы +40 °С. Зимой падает до +23 °С.
Центр горнолыжного спорта открыт двенадцать часов в день, семь дней в неделю. Площадь 22 500 м2. 60 000 тонн искусственного снега используются на пяти спусках. Длина самой большой трассы – 400 м, высота – 60 м. Это единственная в мире крытая «черная» трасса.
Разница между внутренней и наружной температурой составляет в среднем 32 °С. Не хотите узнать, сколько энергии расходуется на охлаждение этого сооружения? И всё равно это называется экономически рациональным. Задумайтесь только! А не проложить ли нам лыжню в пустыне? О'кей, почему бы и нет, если люди готовы за это платить. Вот единственное, что нам нужно знать.
Экономика справедлива? Экономика повышает жизненный уровень? Экономика бездумно использует человеческие мощности? Экономика даёт чувство уверенности? Экономика зря расходует ресурсы планеты? Экономика создаёт условия для осмысленной работы? Ни один из этих вопросов современными экономическими теориями не затрагиваются. Если ты сомневаешься в экономике, ты сомневаешься в собственной глубинной природе, попадаешь в неловкое положение и прекращаешь спрашивать.
Сегодня экономика не решает проблемы, а нагуливает всем аппетит. Запад бесится с жиру, пока остальной мир голодает. Богатые бродят по земле неприкаянные, как боги в собственных кошмарах, или катаются в пустыне на лыжах. Для этого даже не надо быть слишком богатым. Тот, кто долго недоедал и вдруг получил картошку фри, кока-колу, трансжир и рафинированный сахарозаменитель, раздувается больше всех. Говорят, когда у Махатмы Ганди спросили, что он думает о западной цивилизации, он ответил: «Это была хорошая идея». Бонусы банкиров и миллиардные состояния олигархов – это природный феномен. Кто-то же должен тащить, иначе мы все обеднеем. Убытки исландских банков после кризиса составили 100 млрд долларов, а совокупный ВВП вырос. Остров с хронической инфляцией, в плане природных ресурсов и говорить не о чем – одна рыба и горячая вода. Экономика составляет одну треть от экономики Люксембурга. Они должны быть благодарны, что их позвали на финансовую вечеринку. Некрасивая женщина тоже должна быть благодарна. Получай удовольствие, глотай и не жалуйся, что всё кончилось. Экономисты готовы таскать из шляпы такие объяснения хоть каждый день. Там, где экономистам дают волю, вырастают миры-миражи с тотальной социальной ограниченностью и бесконечным потреблением – вырастают на безопасном расстоянии от бедности и экологического неблагополучия, которые распространяются вокруг этих миров. Альтернативная вселенная для привилегированных форм человеческой жизни.
Биржу лихорадит, в странах девальвация, валюта скачет. За движениями рынка надо следить ежеминутно. Некоторые вечно ходят без сапог. В будущее нельзя заглянуть дальше, чем на одно требование за один раз. История закончилась, пришла свобода индивида. Альтернативы нет.
Дело не только в том, что вся личность человека экономического целиком состоит из качеств, которые мы исторически привыкли называть мужскими. Эти же качества в нашем представлении должны доминировать, и им должны подчиняться качества женские.
Душа лучше тела, и мы ассоциируем душу с ним. Разум лучше чувства, и мы ассоциируем разум с ним. Универсальное лучше специфического, и мы ассоциируем универсальное с ним. Объективное лучше субъективного, и мы отдаём мужчине объективность – умение находиться вне связей и хладнокровно наблюдать, никак не подвергаясь влиянию того, что видишь. Культура лучше природы, и мы отдаём культуру ему. Она – неукрощённая природа, которой он в равной степени поклоняется и которую боится. Женщина – тело, земля, пассивность. Она зависима, она природа, а мужчина – противоположность. Он её оплодотворяет, взрыхляет, пашет, добывает ресурсы из её недр. Он наполняет её смыслом и приводит её в движение.
Одиссей в странствиях побеждает природу, миф и поющую голосами сирен женскую сексуальность, чтобы вернуться в Итаку и восстановить патриархальную власть над супругой. Вокруг этих сказаний и строится западная система самовосприятия. Мы привыкли воспринимать пол как дихотомию, это характерно для большинства традиций. Но не для всех.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
