В годы войны отношение к женщинам, если говорить о политике, весьма радикально изменилось по сравнению с довоенным временем. Эпоха, когда женщин всячески тянули, привлекали к производительному труду и к общественной деятельности, что характерно для 1920-х и 1930-х годов, со всеми поправками на трудности, закончилась. Женщины превратились в трудовой ресурс, который весьма нещадно использовался для военно-хозяйственных нужд. Этот подход был столь жестким, что трудно представить, как женщины вынесли и вытерпели все многочисленные тяготы военного времени и работы в тылу.
Одновременно произошло зримое изменение взглядов на женское равноправие. Формально никто юридическое равноправие не отменял, но на деле ценность женщин серьезно упала в глазах и руководства, и мужчин, и общественности. Свое право защищать страну с оружием в руках им пришлось доказывать и добиваться этого, да и не у всех это получилось. Вооруженные женщины оказались немногочисленным меньшинством среди связисток, врачей и санитарок. Возникло также остронегативное отношение к женщинам в армии как искательницам мужского общества и разврата, как к «походно-полевым женам», хотя и разделяемое далеко не всеми, но исключительно стойкое и дожившее до наших дней. Судя по всему, подобное отношение стало формироваться задолго до войны, но в мирное время прикрывалось пропагандой женского равноправия, а в войну расцвело самым пышным цветом. Экстремальные условия выступили катализатором.
После окончания войны женские заслуги замалчивались, и лишь спустя десятилетия мнение о них стало меняться, правда в противоположную сторону – в патриотическую риторику и всяческое приукрашивание. Да, женщины сделали немалый вклад в победу, только это не повод представлять так, будто бы их путь был усыпан цветами и они помышляли только и исключительно о лозунгах. У них была тяжелая, трудная и неоднозначная судьба.
Глава 13
Женская мобилизация
О вкладе советских женщин в победу в годы Великой Отечественной войны написаны не то чтобы горы книг, но достаточно. Обозревая их, нетрудно заметить, что в них есть некоторое традиционное деление этого женского вклада на трудовой и фронтовой. В первом случае имеются в виду работницы тыла, а во втором – санитарки, зенитчицы, снайперы.
Отчасти это деление имеет объективные причины, поскольку так удобнее писать диссертации, тема в которых должна быть конкретизирована. Но поскольку так вышло, что большинство работ по истории участия женщин в войне было составлено на основе диссертаций, то оказалось, что это разделение укрепилось. Об этом бы не стоило говорить, если бы не то обстоятельство, что такое деление сильно затрудняет понимание участия женщин в войне, и нелегко понять, что женский вклад в войну, как трудовой, так и фронтовой, начался практически одновременно.
С началом войны женщины вовсе не встали массово под ружье или к станкам на замену мужчинам, несмотря на начавшуюся в колоссальных масштабах мужскую мобилизацию в армию, по всей видимости, подготовленную заблаговременно, еще до начала войны. Масштаб изъятия кадров из народного хозяйства был впечатляющим. Если в июне 1941 года в нем работало 31,5 млн человек, то в декабре 1941 года рабочих осталось 18,5 млн человек. Крупнейшие предприятия союзного и республиканского подчинения, имевшие в июне 1941 года 7 млн рабочих, утратили больше половины своих кадров. Рабочих осталось только 4 млн, или 57 %. Эти предприятия имели ключевое значение для военного производства.
Как следствие, уже в июле 1941 года отмечается резкое падение производства по целому ряду промышленных наркоматов. Л.М. Кантор приводит следующие данные снижения производства в июле 1941 года:
Наркомат электротехнической промышленности – 17 %,
Наркомат пищевой промышленности – 39 %,
Наркомат лесной промышленности – 28–30 %,
Наркомат черной металлургии – 25 %,
Наркомат электростанций – 20 %[167].
Иными словами, из-за массовой мобилизации советская промышленность лишилась примерно 25 % мощностей, при том что подавляющее большинство заводов и фабрик располагалось в сотнях километров от линии фронта. Впрочем, кадры выгребались отовсюду, из всех отраслей народного хозяйства, и чем хуже становилась обстановка на фронтах, тем настойчивее армия требовала мобилизации и пополнения.
Тем не менее при таком оттоке кадров из народного хозяйства не было сразу же объявлено о трудовой мобилизации женщин, а также не было объявлено о мобилизации женщин в армию. Все это произошло несколькими месяцами позже. В первые недели и месяцы войны привлечение женщин в промышленность было весьма скудным и основывалось главным образом на испытанных уже методах – привлечении домохозяек из числа жен рабочих. Скажем, Кировский завод в Ленинграде в первые же дни войны принял 500 домохозяек на работу. Магнитогорский металлургический комбинат после мобилизации 5 тысяч работников в первые недели войны до конца 1941 года принял 3636 женщин, ранее на производстве не работавших. Да, эта идея нашла широкое понимание у жен уходивших в армию мужчин, и многие женщины охотно и добровольно шли на работу вместо них, однако этот приток работниц явно не покрывал возникшего дефицита кадров. До конца 1941 года в промышленность было вовлечено около 500 тысяч домохозяек[168]. Этого было ничтожно мало даже для крупнейших и важнейших оборонных предприятий. В начале 1942 года дефицит кадров в оборонных отраслях составлял 248,4 тысячи человек[169].
В общем, в первые месяцы войны советские женщины в обороне страны участвовали очень слабо. Государственные и военные органы занимались ими главным образом в контексте эвакуации населения, в особенности как раз женщин и детей. Видимо, это обстоятельство кому-то очень не нравится, поскольку в Интернете появился забавный апокриф, что будто бы ГКО 30 июня 1941 года принял постановление «О мобилизации женщин в войска ПВО, связи, BОXP». Мне попалось несколько статей, где на него ссылались. Разумеется, такого постановления с такой датой не было. Создатели этого апокрифа, видимо, поленились уточнить, когда был создан ГКО (именно 30 июня 1941 года). Постановление № 1 ГКО принято 2 июля 1941 года и касалось организации производства Т-34 на заводе «Красное Сормово».
Женщины в списке реальных постановлений ГКО появляются только 1 сентября 1941 года в постановлении № 606 «Об эвакуации женщин и детей из Курской области». Следующее упоминание – постановление № 685 об эвакуации из Харьковской области. 24 ноября 1941 года ГКО издал постановление № 957 с характерным названием – «О проверке всех женщин, приставших к частям и госпиталям после их формирования» (к слову сказать, сохранился документ политуправления 5-й армии от 5 декабря 1941 года с отчетом о проведенной масштабной проверке, после которой уволили из частей и учреждений армии 25 женщин). Итак, за весь 1941 год ГКО принял только три постановления, общий смысл которых сводился к тому, чтобы убрать женщин подальше от линии фронта.
