Лида поднялась на второй этаж и увидела страшную картину: на кровати лежал не человек и не мертвец – обтянутый кожей скелет черного как уголь цвета.
Лида вскрикнула и попросила сына не заходить в комнату.
– Илья, – крикнула она, – срочно беги в больницу и приведи Аркадия Михайловича, нашего врача. Только я тебя очень прошу, по – быстрее. Дяде Жене плохо!
Илья выскочил на улицу и побежал в больницу, которая, слава Богу, находилась рядом. Когда Аркадий Михайлович с медсестрой Валей прибежали, они были в ужасе, в каком состоянии находится Евгений Петрович Черкашин. – У него истощение организма. Срочно ставьте капельницу. Сердце здоровое, поэтому он еще жив. Быстрее, Валя, быстрее. Будем его спасать! Это у него алкогольное отравление от длительного запоя.
Дальше будет видно, что с ним будет. Одному Богу известно – вытащим мы его с того света или нет.
Лида не стала звонить и расстраивать Олю. Врачи сделали все возможное, и Женя пошел на поправку.
– Понимаете, Евгений Петрович, вам вообще нельзя больше пить. Иначе, у вас будет цирроз печени, и вы в страшных муках будете умирать от боли, – увещевал его Аркадий Михайлович. – Вам необходимо закодироваться, если у вас у самого нет силы воли. Вы должны сделать выбор: жизнь или смерть. У вас ведь такая замечательная семья, дети. Вы еще такой молодой. Зачем вы хороните себя заживо? Поезжайте к семье, возвращайте ее обратно сюда. Видите, вам и коттедж, и машина не пригодились, которые вам Ольга Семеновна оставила. Алкоголикам вообще ничего не нужно, кроме бутылки водки. Водка вам и жена, и мать, и дети…
– А может, ему сразу вколоть укол смертельный? – подхватила разговор медсестра Валя. – Я своему мужу так и сказала: «Если ты, сволочь, пить не бросишь, я тебя ночью, когда пьяный будешь, уколю и все, нет тебя. Тебя вообще, и так нет, – сказала я ему. – Ну откуда эта зараза пьянство берется? Может, колдует кто?
– Валентина, ты что, в своем уме? Окончила медицинское училище, комсомолка, а в такую дурь веришь?! – возмутился Аркадий Михайлович.
– Нет, ну почему одним везет с мужиками, а другим нет! Есть мужики, например, вообще не пьют, а вот нам с Ольгой Семеновной не повезло. Я очень хорошо ее понимаю, почему она все бросила и уехала. Ведь сил нет бороться с этими алкашами. Нужно такой закон издать: не хочешь бросать пить, тогда в тюрьму, и под охраной пусть работают, семьи свои содержат, да хоть живы будут, а то вон их сколько умирает!
– Все, хватит, Валентина! Пошли работать, – сказал Аркадий Михайлович. – Любишь ты своего Ивана, – засмеялся он. – Вот даже готова его в тюрьму посадить, лишь бы живой был.
– Да прям люблю. Ненавижу его всеми фибрами своей души! Всю кровь из меня выпил. Господи! Прости меня за мою ненависть к мужу…
Женя Черкашин пролежал в больнице целый месяц. После того как его выписали, он собрал свои вещи и поехал в Шпаковское просить прощения у Оли Снежко и у детей. Он приехал, купил цветов, упал перед женой на колени, вымаливая для себя пощады.
– Оля, я не могу без вас. Я пропаду. Я очень вас люблю. Прошу тебя, прости меня в последний раз. Дай мне еще один шанс. Не гони из семьи. Я брошу пить, обещаю. Я пойду, хочешь, зашьюсь, закодируюсь, и больше никогда не буду брать ни капли спиртного в рот. Прости меня, пожалуйста, в последний раз.
– Женя, ну как я тебе опять поверю, если ты меня уже столько раз предавал? Как я тебя прощу? Я же столько раз тебе верила, где гарантия, что ты опять не обманешь меня?
– Я завтра вместе с тобой пойду и закодируюсь, честное слово. Все, я тебе обещаю, что больше никогда пить не буду. Мне и врач наш, Аркадий Михайлович, сказал, что если пить буду, умру. А я еще на свадьбе детей хочу погулять.
– Ладно, я тебе поверю, дам тебе последний шанс. Если честно, мне нашего сына, Мишу жалко. Он так за тобой скучает. Но я тебя сразу предупреждаю, что я отсюда никуда больше не поеду. Мне уже здесь пообещали дать коттедж, если я соглашусь работать директором школы.
Школа, конечно, самый настоящий сарай. Она очень старая, с печным отоплением. Но уже в проекте новая школа, и я вовсю занимаюсь ее стройкой. Я не вернусь больше в Горькую Балку. Я остаюсь жить в Шпаковке.
– Хорошо, хорошо, как скажешь. Ты знаешь, Васька – ветеринар, кум наш, ведь тоже сюда сразу за тобой переехал. Мне в Горькой Балке рассказали, что, как только ты с детьми уехала, он следом за тобой свою семью собрал и переехал жить в Шпаковку. Ему предложили здесь работу, и он согласился. А ты его здесь не видела?
– Нет, ни разу не видела. Вот как бывает, я и не знала, что они тоже здесь. Я бы очень хотела увидеть Валю и его.
Вася Гуляев по – настоящему любил Олю Снежко, хотя она никогда не отвечала ему взаимностью. Он постоянно был рядом, ходил за нею незримой тенью, тихо обожал ее, хотел видеть, дышать с нею одним воздухом. Он все так же не переставал любить ее. Он очень переживал за нее, но не мог повлиять на Женю Черкашина и не мог помочь своей единственной любимой женщине в этом горе.
Ни одна женщина не может так сильно любить, как могут любить настоящие мужчины. Они проносят любовь к женщине через всю свою жизнь. Прощают ей ее нелюбовь, ее ненависть, ее предательства. Не понимают, почему их любимая женщина приносит себя в жертву недостойному мужчине. Незаметно ходят за ней по пятам, знают о каждом ее шаге. Не лезут в семью, не надоедают ей своей любовью, а оберегают на расстоянии и всегда готовы прийти на помощь, если увидят, что их любовь в опасности!
– Нужно пригласить их семью к нам в гости, – сказала Оля Снежко. – Я очень часто их вспоминаю, какая дружная и хорошая семья у них. А в какую школу у них ходят дети?
– Кажется, они живут в центре. Они купили дом недалеко от рынка.
– Тогда они ходят в первую школу. А Валя, тоже мне кума, ни разу даже не позвонила мне?!
– Наверное, они хотят сделать тебе сюрприз, – сказал Женя. – Дом ведь новый, пока они его приведут в порядок, пока мебель купят, пока обживутся. А потом как снег на голову к тебе свалятся. Ты же знаешь Ваську. Он, как всегда, будет хвастаться, что он лучше всех, и, конечно, лучше меня.
– Зато я теперь точно знаю, кто рассказал Верочке Маленькой о моем переезде и попросил найти мне работу! – улыбнулась Оля Снежко понимающе. – И все – таки Вася Гуляев был и остается моим единственным и настоящим другом из всех мужчин!
– А как же я?! – спросил Женя испуганно.
– Куда я от тебя денусь?! Ты – отец моих детей. Мой муж. И я тебя все равно еще пока люблю. А Вася Гуляев и правда хозяин с большой буквы: не пьет, не курит, Вале помогает. А детей как любит! Да и нам все время помогал, то барана притащит, то гуся. Всегда нас с тобой подкармливал. Сюда, наверное, тоже переехал, чтобы мы с голоду не опухли.
– Не опухнем. Я уже ходил в районо и встретил там своего однокурсника по институту. Помнишь, когда я учился на заочном отделении на историческом факультете, я дружил с Петром Каляжным. Он теперь заведующий районо. Он, кстати, тебя хорошо знает и сказал, что ты у него лучший директор школы в районе. Он мне предложил тоже стать директором школы номер шесть. Но я ему сказал, что нет у меня руководящей хватки. А он мне сказал, что я все равно не отверчусь и буду секретарем парторганизации в твоей школе. Так что я уже назначен к тебе в школу и с завтрашнего дня приступаю к работе.
