И скажем прямо, ксерокопирование — не такая легкая задача, как все думают. Считается, что даже деревенщина может откопировать сценарий шестнадцать раз подряд. Хорошо, может быть, но для меня это не так-то просто. За несколько часов я куда-то потеряла некоторые страницы, неправильно положила листы, порезала запястье (просто по Фрейду); бумага, чернила, тонер, терпение, а теперь, казалось, и последний остаток здравомыслия — были исчерпаны. Я завела песню Селин Дион, с удивлением обнаружив, что я ее знаю, как вдруг массивная противопожарная дверь, изолировавшая меня от остальной части человечества, открылась, и я увидела запыхавшуюся Талиту.
— Слава Богу, ты здесь! Мы тебя с собаками ищем. — Ее щеки были розовые, но на сей раз без помощи «Франсез нар», и выглядела она напуганной.
— Зачем? Что случилось? — Я надавила на кнопку остановки, чтобы расслышать ее жуткую новость. На самом деле это стандартный сценарий — чего-то такого я и ожидала, находясь в копировальной. Называется «синдром паранойи копировальной комнаты». Ты воображаешь себе все — от буйства босса и увольнений до смертельной угрозы типа террористов или военного переворота, которые происходят за стенами этой комнаты. Пока снова не вернешься за свой стол. А сегодня, как оказалось, действительно что-то случилось. Не напрасно я опасалась.
— Это Миа Вагнер, — сказала Талита, вытаращив глаза.
— О Боже мой, что с ней?
— Миа Вагнер! — Она отчаянно кивала.
— Жена Скотта. Я знаю. Что с ней? Что случилось?
— Она сидит в приемной. — Талита ждала моего ответа. Я ждала, что она продолжит. Миа притащила с собой свой «узи»? Я была озадачена. Мы в заложниках? У нее случился эпилептический припадок, и она дергается на мраморном полу? Да вроде нет. Плохая новость, методом исключения, состоит в том, что Миа сидит в приемной. Точка.
— И что же? — спросила я, успокоившись, спокойно сложила свои бумаги в опрятную стоику, неосторожным движением раскровив кожицу у ногтя.
— Элизабет, Миа Вагнер в приемной. Ты что, не понимаешь?
— Нет, по-моему, нет. Жена моего начальника его ждет… О Боже! — Я запнулась и внезапно пришла в чувство. — Его же нет на месте, он трахает эту смазливую адвокатшу, да? Я знаю, у него с ней сегодня была встреча, но сейчас он уже должен быть в «Уорнер бразерс»…
— Нет, Скотт никого не трахает. В общем, у себя его нет. Но Миа Вагнер — просто кошмар. Тебе обязательно нужно прийти. Я отказываюсь иметь с ней дело. И Кортни тоже.
— Ладно, ладно, я сейчас. — Я собрала свои сценарии. — Где Лара?
— Лара с ней тоже связываться не желает, — заявила Талита. В такой манере, словно я глухая.
— Почему? — спросила я по дороге, таща коробку, из которой чуть не вываливались папки со сценариями.
— Слушай, Элизабет, пора бы уже знать, что к чему. — Она покачала головой и шагнула в офис. Я еле успела увернуться, чтобы меня не прихлопнули двери, распахнувшиеся от ее толчка.
— Ладно. Ясно. — Но я не знала, что к чему. И, вернувшись к своему столу, уронила коробку на пол с таким стуком, что даже Кортни посмотрела в мою сторону.
— Она поднимается, — сказала Кортни. — Я предлагаю вам идти прямо к Скотту. Там с ней и разговаривай. Он в «Уорнер бразерс», так что до конца дня не вернется.
— Да, только не держи ее здесь. Она выводит меня из душевного равновесия, — добавила Талита.
— Может, кто-нибудь объяснит мне, что такого ужасного в Миа Вагнер? — спросила я, поднимаясь с пола, где закрывала коробку.
— Да, почему бы кому-нибудь не рассказать ей, что такого ужасного в Миа Вагнер?
Прямо передо мной возникла миниатюрная, симпатичная женщина с рыжими волосами. Выглядела она совершенно безобидно. Она только что задала трудный вопрос, и никто не собирался ей отвечать. Оставалось мне:
— Вы Миа. Привет, я Элизабет, новый второй ассистент Скотта. — Я протянула руку и улыбнулась.
— Хорошо, Элизабет. — Она пожала мою руку, но не улыбнулась. Вместо этого она пропылесосила меня взглядом. Каждую ресничку, выбивавшуюся из ряда, каждую кнопку на моей блузке, каждую потертость на туфлях, даже то, что я вытащила юбку из стопки одежды, которую отдавала в химчистку, — ничто не избежало взгляда Миа Вагнер.
— Итак, чем я мшу вам помочь? — торопливо спросила я, прежде чем она могла бы заметить, что я безвкусно одетая простушка, которая в принципе не имела права находиться в Голливуде.
— У меня на следующей неделе день рождения, и я хочу убедиться, что мой муж купит мне что-нибудь из того, что мне нравится, — сказала она. И на мгновение мне пришлось напрячь память, чтобы вспомнить, кто же такой ее муж. Потому что это безупречное, учтивое, хрупкое создание имело с моим придурковатым боссом столько же общего, как и… ну, хотя бы и я.
Миа Вагнер была одета в красное платье с застежками от Луи Вюиттона, ее волосы имели прерафаэлитский цвет, но стиль прически я бы отнесла к периоду поздней Дженнифер Анистон. Ее белые фарфоровые ручки были доведены до совершенства каким-то женственным занятием вроде пилатеса — ни выпирающих мускулов, ни дрожащей плоти. Ей было не больше тридцати двух, но выглядела она пугающе безвозрастной, так, словно время и годы не имели над ней никакой власти, — она будет всегда изящной, но никогда — сексуальной. Хотя и в строгой манере, что некоторые мужчины находят привлекательным. И я хотела, чтобы она перестала так на меня смотреть. Я хотела убедить ее, что не сплю с ее мужем, потому что было ясно, что она это подозревает. Но опять-таки, если Непорочная Миа была в его вкусе, она должна бы признать, что мне с ней не тягаться, я не могу стать даже бледной ее копией.
— Может быть, пройдем в офис Скотта, чтобы поговорить с глазу на глаз? — предложила я, помня, что девочки просили увести ее отсюда. Но, видя, как они глазели, я подумала, что они предпочли бы досмотреть шоу до конца. Интересно, чего они ждали? Истерики? Каких-то замысловатых комбинаций? Того, что эту удивительную дамочку поразит молния? Думаю, что бы ни делало Миа таким кошмаром, это скоро откроется. Почему мне так везет?..
— Нет, — сказала она. — Я собиралась пойти и выбрать что-нибудь вместе.
— О, дело в том, что Скотта сегодня нет на месте, — объяснила я. — Но уверена, он позаботится о подарке для вас. Вам не стоит волноваться. — Я сделала пометку в уме, что надо будет заказать сделанный с изяществом и вкусом букет цветов и послать его ей домой, если он действительно забудет.
— Да я не про этого недоношенного говнюка, — презрительно сказала она. — Я имела в виду вас.
— О, вы хотите, чтобы я помогла вам с покупками? Сейчас? — спросила я, растягивая время в ожидании того, что явится Лара и спасет меня.
— Я не могу ждать весь день. Который час? — Она бросила взгляд на свои искусно сделанные алмазные «Патек Филипп» и посмотрела на меня так, словно я тоже была дерьмом. — Ну что, может быть, вы возьмете свою сумочку и мы пойдем?
