Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
Короче говоря, это оказалось очень удобно, несмотря на то что Спиридонов отнюдь не вчера родился и прекрасно понимал, что его темноволосое веснушчатое чудо с наивными глазами доброго щенка, вероятно, шпионит за ним. На это ему было ровным счетом плевать: грехов за ним никаких не водилось, к пьянству и разврату он склонен не был, в шпионских заговорах участия тем более не принимал и общался только со своими учениками да еще с Сашей Егоровым и Колей Власиком, и то очень редко.
Раньше еще с Ощепковым общался, но это было до появления Вари.
* * *
Загнав машину в гараж, Спиридонов вышел во двор и кликнул завгара:
– Михалыч, ты где?
– Где-где, отошел по нужде, – с характерным оканьем донеслось из-за угла означенного строения, и из неширокого проема, отделявшего новый гараж от более старых сарайчиков, вышел завгар. Это был крупный пожилой мужчина с рыхлым лицом. Был май, тепло, но одет он был в старую красноармейскую шинель с вылинявшими «разговорами». Только трехлинейки да буденовки не хватало для полноты образа, но завгарам оружие не полагалось, хотя буденовка у Михалыча была. В Гражданскую он служил в Первой конной, но не летел на врага в лихих атаках, а работал на походной кузне. Там же и механике обучился, когда в распоряжении командира полка оказался трофейный немецкий рыдван неизвестного производителя. Затем был ранен и перешел на более спокойную работу в АБТУ. Михалыч был уже в летах, но без дела сидеть не любил и, встретив как-то Спиридонова, с которым познакомился в автобронетанковом управлении, при параде, сиречь, с кубарями, попросил пристроить его куда-нибудь, ну хоть сторожем. Спиридонов пристроил – заведующим гаражом в собственный двор: у жильцов его дома было несколько автомобилей, таких же как и у него самого.
– Закурить-то не будет, Виктор Афанасьевич? – спросил Михалыч, подходя к Спиридонову и принимая от него связку с двумя ключами – от машины и от гаража. Еще на связке была жестяная бирочка с номером госрегистрации машины. – А то я махры с собой не взял, да и ваши, сказать по правде, вкуснее.
– Куда ж я без папирос? – улыбнулся Спиридонов, протягивая Михалычу пачку. Тот утащил три папиросы, две пристроил за ухом, одну привычным жестом заломил в «козью ногу». Спиридонов составил ему компанию.
– И то правда, – ответил Михалыч, подкуривая от видавшей виды, как и все его имущество, фронтовой зажигалки из патрона от трехлинейки. – Как завели себе Варюшку в хозяйстве, без папирос уж не ходите. Она и сегодня выскакивала до потребкооперации. Купила хлеба, молока да курева две пачки. Хотел у нее одолжиться, да она на меня шикнула, ровно кошка, мол, не было таких указаний. Огонь, а не девка!
– Я ей скажу, чтоб не обижала тебя в следующий раз, – пообещал Спиридонов, попыхивая цигаркой.
– А вы рано сегодня, – заметил Михалыч, стряхивая пепел в траву. – Я вот думал, опять до одиннадцати ждать придется. Газетками запасся, – Михалыч продемонстрировал Спиридонову «Правду» с оторванной половиной первой страницы. На уцелевшей части товарищ Сталин пожимал руку своему тезке Уншлихту в окружении улыбающихся товарищей, включая Ягоду, Молчанова и Власика. – Ну что… пригодилась.
Спиридонов кивнул, улыбаясь, и подумал, что последнее время в газетах стало намного больше товарища Сталина. Конечно, генеральный секретарь ЦК ВКП (б)… но раньше он как-то не выходил на первые места, все держался немного позади.
– И все-таки она хорошая у вас… – Михалыч выпустил дым.
– Кто? – не понял Спиридонов, отвлекшись. – Машина?
– Тьфу на вас, Виктор Афанасьевич, – сплюнул в сторону Михалыч. – Какая машина? Варька ваша.
– Какая она моя? – усмехнулся уголком рта Спиридонов. – Она эркаэмовская. По штату, говорят, положен личный помощник.
– Ага, то-то она на вас так глядит, как монашки на отца нашего Серафима, прости, господи, – улыбнулся в густые усы Михалыч. – Ну, или ровно как котенок с помойки на крынку сметаны…
– Скажешь еще… А больше никого не было? – поспешил Спиридонов перевести разговор в безопасное русло.
– Окромя почтаря, никого чужого, – ответил Михалыч, но хитро улыбаться не перестал. – Заходил еще точильщик ножей, покрутился, поорал… Никто к нему не вышел, и он ушел восвояси. Непонятно, чего хотел? Ведь не выходной же. Это каким надо быть тунеядцем, чтобы здоровому мужику с точилкой по дворам шляться, ровно в НЭП? Хочешь работать – иди на завод или электростанцию, я так понимаю? У нас же теперь… – Михалыч поднял вверх почти докуренную папиросу, – ин-дус-три-али-за-ция!
Спиридонов вспомнил хлебосольного проводника в поезде, везшем его в Новосибирск. Тот говорил так же, с таким же жестом.
– Михалыч, так говоришь, мо… – Спиридонов, разбежавшись сказать «моя», быстро поправился: – Варька курева-то купила?
– А то, – ответил завгар. – Две пачки в явоське несла, как бог свят.
– Михалыч, ну стыд же, позор, – мирно пожурил его Спиридонов, доставая из нагрудного кармана пачку. – Воевал же, смерть видел, в Первой конной у Буденного был. Какой еще бог? Никакого бога нет.
– Нету-у? – с нарочитым изумлением в голосе протянул Михалыч. – А куды же он подевался?
– Тьфу на тебя, – процитировал Михалыча Спиридонов, впрочем, не сплевывая. И протянул пачку папирос завгару: – На, держи. Раз у меня дома есть.
– Спасибо, конечно, – степенно ответил Михалыч, пряча пачку под шинель. – Мне еще до утра сидеть, пока не сменят, а я без курева. Правда, коли вы приехали, я гараж закрою, почитаю малость еще да спать залягу.
– Хороших снов, – пожелал Спиридонов и поспешил домой.
* * *
Открыв хорошо смазанный замок своим ключом, Спиридонов вошел в квартиру. Удивившись, почему его не встречает Варя, разулся. За полгода он успел привыкнуть к тому, что, приходя домой, застает ее в коридоре едва не по стойке «смирно». «Может, ждала да заснула? – предположил Спиридонов. – Не буду тогда ее будить, погожу, как проснется».
Потому, не заглянув на кухню, где могла спать Варя, он сразу же прошел в комнату.
Варя сидела в эркере. На ней была только полотняная ночная сорочка. Водрузив на подоконник зеркало, обычно висевшее у двери, Варя расчесывала волосы не новым уже костяным гребешком, мурлыкая под нос «Мы красные кавалеристы». Спиридонов на краткий миг залюбовался ею – с распущенными волосами он ее видел впервые, обычно она убирала их под косынку. Вообще говоря, сначала Варя щеголяла перед ним исключительно в эркаэмовской форме, но постепенно стала носить одежду попроще – то сарафан, то ситцевое платье, то блузку с юбкой из бумазеи.
Собственно, этим ее гардероб и ограничивался. Было еще убогонькое пальтишко на рыбьем меху да фартук, и все.
Волосы у Вари оказались недлинными, но густыми и притом очень черными. Когда она сидела вполоборота, то еще больше кого-то напоминала ему, но только кого – он убей, не мог сообразить. Послушав про то, что «с нами Ворошилов – первый красный офицер», Виктор Афанасьевич решил все-таки обратить на себя внимание и деликатно кашлянул.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
