− Даш, я теперь никому, ни одному мужчине не смогу поверить.
− Почему?
− Ты ещё спрашиваешь? Я ведь слышала все хорошие слова, о каких только может мечтать женщина. Все, понимаешь? Я слышала уже все! хорошие! слова!
− Ну и что? Это не считается.
− Почему же не считается?
− Потому что он лгал. Это всё не по-настоящему было, понарошку, понимаешь? Как игра, как репетиция чего-то.
− С моей стороны игры не было.
− Ты думаешь, он это способен оценить? Знаешь, что? Перестань об этом думать, а то так и чокнуться недолго. Ты лучше рассматривай его как, ну, я не знаю, как наёмного ухажёра.
− Жиголо, что ли?
− Точно! Жиголо! Будто ты его наняла, чтобы он за тобой ухаживал и говорил тебе всякие хорошие слова, о которых только может мечтать женщина. Это он и сделал. Ты ведь ему даже заплатила слегка – за билет обратный, косметичка опять же украденная. А если бы у вас что дальше было, может, накинула бы ему сотню-другую, если б тебе понравилось. Как проституту. Не думаю, что его натура стяжателя почувствовала бы себя оскорблённой.
А и правда. Ну, побыл чуток в фаворе. Но в императоры не вышел и на царствие не взошёл. Такого мелкого мерзавчика-симпатюльчика и в Москве можно было найти. А ты приехала, Алечка! За тыщу вёрст киселя хлебать. Нахлебалась? Вдоволь.
‒ Тем более что всё хорошее ты уже слышала и видела не от него.
‒ Ой, Даш! Не трави душу!
И снова ушла в размышления.
А я ведь всегда была ему безразлична. Он даже не пожелал объясниться и оправдаться. То есть ему всё равно, что я буду о нём думать до конца жизни. Он просто смылся, и всё. Или ему просто нечего было сказать, потому что я всё правильно поняла и сформулировала? Кажется, он сам не осознал объёмов счастья, которое мог бы получить. Или наоборот. Слишком хорошо осознал и ретировался, поскольку не являлся заявленным адресатом.
А что, собственно, произошло? Пошла на мираж, который долго, слишком долго, выглядел таким, как мне хотелось, а когда поняла, что это оптический эффект на расстоянии, то жутко расстроилась. И знала ведь, что бывают миражи и голограммы, и другие на них ведутся сплошь и рядом, но чтобы самой попасться! Это, конечно, был удар.
Одна из основных моих ошибок – то, что я а priori считала ТалисМальчика хорошим и рассматривала все его слова и события жизни через призму хорошести, забыв об объективности.
А ведь когда-нибудь это должно было случиться. Я слишком привыкла к тому, что мужчины меня не обижают, и расслабилась, доверилась без проверки. И Талисмальчик отличился!
И вообще. Зачем было так всё усложнять?
Как в том анекдоте:
Автогонщик пригласил девушку покататься на своей гоночной машине. За городом на повороте не справился с управлением, машину занесло, она слетела с откоса, несколько раз перевернулась, но удачно приземлилась на все четыре колеса.
− Господи, зачем всё так усложнять! – удивилась девушка. – Можно было просто заехать в лес и сказать, что бензин кончился.
Стоило ли с таким трудом выбивать отпуск, организовывать совместный отдых, приплетать родителей, строить далеко заглядывающие планы. Получается, всё это только для того, чтобы удовлетворить свои детские амбиции и приземлить мечты? Размечтался! Мечта амбициозного провинциала. Или провинциального амбициоза?
В обед справила ритуал, открыв тетрадь с Посланием.
Странный у тебя комплекс провинциала. Согласно ему не ты Москву, а Москва тебя должна завоёвывать. Обычно стремятся подняться до уровня столицы, а ты хотел столицу до своего уровня опустить. Хотя провинциальность здесь ни при чём. Ты мог бы от неё избавиться, если бы… Но так, даже если ты переберёшься в другую страну и станешь жить в миллионном городе, твоя провинциальность переберётся тоже и будет жить вместе с тобой. Теперь она от тебя никуда не денется. А ты от неё. Почему? Потому что ты сделал свой выбор. И снова неверный. Боюсь, ты так и не понял, какую подлость совершил. У нас разные представления о том, что такое «хорошо» и что такое «плохо». У меня – универсальные, общечеловеческие, а у тебя какие-то локальные, приемлемые для племени местных аборигенов. А каких только не бывает извращений у диких племён!
«Извини за фигню, которая получилась».
Которую? В день приезда или все восемьдесят дней? Или за обе? Кстати, «фигня» уж точно сама никогда не получается. Всю на свете «фигню» делают люди.
Я даже предположить не могла, что ты превратишься в того, кем ты предстал. Мистика какая-то. Подменили. Тело оставили. И ментальное тело (ум) не тронули. А душу подменили. Дух вообще отняли. Хотя не заметила я что-то в твоём быту того, ради чего душу закладывают или продают.
Хуже нет, когда испорченный, в тёмных пятнышках человек пытается поиграть в хорошего и светлого. Таким лучше не примерять ничьей личины. Подлецу не всё к лицу, вопреки пиар-кампании.
Ты, наверное, думал – так, порезвишься на воле, потом пятновыводителем каким пятнышки с души выведешь, и снова белым и пушистым предстанешь. Мечту свою встретишь, и заживёте вы долго и счастливо − светлая душа в светлую душу. Но тебя обманули, с кем ты там консультировался по этому поводу (а ты у нас человек продвинутый, почти солидный, ты обязательно консультировался). Так вот. Лапши тебе навешали (не ты один это делать умеешь): пятна эти не выводятся. Ничем. Они навсегда. От них есть только одно-единственное средство: не пачкаться. А это трудно. Это уже испытание.
Почему ты оставил всё без объяснений? Тебе они были не нужны, ведь ты бы в них выглядел плохо. А я? В душе шторм в девять баллов, внешне – штиль. Может, ты не заметил? Точно не заметил. До этого ж только грошовки встречались. Волнения моря на один балл, а матерщины и разрушений в квартире где-то на шестёрочку. Не выше. Почему? а) боялись ответной реакции превосходящей силы, поэтому не переходили установленных себе границ; б) не умеют, поскольку неумны, неглубоки и неразвиты, как, впрочем, и зритель их. То есть чувствовать глубоко и по-настоящему не способны, как и ты.
А ты всё-таки оказался первопроходцем, хоть и не в той сфере, к которой мечтал быть причастным. Ты первый мужчина, который осмелился меня обидеть. Хотя какой ты мужчина? Так, пацан. Вечный тин. Что же ты ищешь, мальчик-бродяга? Вообще неясно. Бестолковая у тебя жизнь – перекатипольная и перекатиполовая.
А я даже предположить не могла, что кто-то додумается со мной так поступить. Тем более ты. Ты вообще не рассматривался мною в роли возможного предателя. Кто угодно подвергся бы тщательному анализу: каждое слово, тем более каждая оговорка, каждый промах и его сокрытие, любое несоответствие слов делам – всё укладывалось бы в мозаику и образовывало картину, где каждый нюанс дополнял, а каждый штрих раскрывал бы натуру претендента. А с тобой я сразу расслабилась, показалось, что ты тоже только этого и ждал – нашего, наконец, состоявшегося общения. Почудилось, что тоже ожил, встрепенулся, воскрес. Ну и пустила всё на самотёк, доверилась. Хотя интуиция постоянно что-то ворчала, а мозг подбрасывал несоответствия и факты, которые ухитрялся уловить сквозь угар эйфории. А я доверилась. И не собственной голове и сердцу, а тебе. Ты хоть представляешь, как это серьёзно у такого человека, как я? И что это совершенно единичный случай?
