Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
— Принеси одеяло, — бросил Андрей и пронес девушку в гостиную. Уложил на диван.
Инна Викторовна кружилась рядом, пытаясь понять, в чем дело.
Наконец до нее докатился аромат коньяка, и она «созрела»:
— Да она — пьяная! Где ты ее подобрал?!
— Я ее не подобрал, мам. Мы пили вместе. Вернее, это я ее напоил, каюсь. Не думал, что она так сразу растечется.
— О Господи… — Инна Викторовна в ужасе уставилась на сына. Все ее худшие опасения подтвердились, — Ты… ты спал с ней?
— Мам! — Андрей плюхнулся в кресло. — Что-то ты стала… как-то плоско мыслить. Сразу какие-то банальности в голову лезут. На тебя это не похоже.
— Андрюша, не хитри. Я давно за тобой наблюдаю, сынок. Ты изменился. Ты с Оксаной общаешься больше, чем с Кристиной.
— Не делай из мухи слона. У тебя найдется что-нибудь перекусить?
Инна Викторовна с тревогой вглядывалась в лицо сына. Его глаза озорно блестели той легкой дозой алкоголя, когда человек еще не пьяный, но в нем уже успел поселиться кураж. Что там у него в голове? Им, молодым, так нравится ходить по краю…
— Андрюша, поклянись, что у тебя с ней ничего не было! И не будет.
Андрей смешно наморщил нос.
— Фу, мам, как нехорошо ты говоришь… Тебе не идет быть такой занудой. Ну с чего ты взяла? У Оксаны личная драма. Муж притащился к ней в магазин со своей новой дамой сердца. Довели Оксану до тряски. Тут появляюсь я и…
— Что ты там делал? Зачем пошел к Оксане в магазин? Андрей уселся поудобнее и попытался согнать с лица всякое подобие улыбки.
— Я, между прочим, тратил свое время драгоценное, рылся в Интернете в поисках этого лекарственного растения, которое изображено на черепушках.
— Нарыл?
— Нарыл. И заметь, это было непросто. Ибо черепушку разрисовывали люди древние, времен неолита. А справочники для Интернета создавали люди современные. Вроде меня. Но я все-таки нашел! И поспешил доставить информацию. Ведь родная матушка предупреждала, как это срочно необходимо.
— Но информация нужна была Ларисе! Ларисе, сынок, а не Оксане.
Андрей кивал на материны слова и улыбался:
— Я пришел сюда. Ларисы здесь не оказалось. И я пошел к Оксане, поскольку до тебя не дозвонился. Я шел отдать папку с информацией. Мой ответ тебя удовлетворил?
— Ларисы здесь нет? — опешила Инна Викторовна. — А где же она?
— Ну, ушла куда-нибудь погулять…
— Что ты такое говоришь, Андрей? Куда она пошла одна? Ей одной выходить нельзя, она заблудиться может!
Инна Викторовна вскочила и метнулась к лестнице. Она хотела убедиться, что племянницы нет дома. Андрей последовал было за ней, но из кухни выскочила Юлька и повисла на нем.
Инна Викторовна нашла сына в кухне, уплетающим холодные оладьи.
— Это мама готовила, — хвасталась Юлька. — Мама все умеет готовить: и блины, и блинчики, и оладьи. Я люблю с вареньем.
— А я — со сметаной, — добродушно щурился Андрей.
— Ее нет! — потрясая куцей бумажкой, объявила Инна Викторовна. — Она уехала!
У Инны Викторовны подкашивались ноги. В эту минуту ей казалось, что весь дом сошел с ума, оставив ее одну, здравомыслящую, со всеми проблемами наедине.
Особенно ее выводил из себя абсолютно спокойный видок Андрея. Губы сына были вымазаны сметаной.
— Что ты сидишь? — взвилась Инна Викторовна. — Ты прочитай, что она тут написала!
Андрей послушно принял из рук матери бумажку. На ней твердым Ларисиным почерком сообщалось, что она поехала в университет. По своим делам.
— Лариса — взрослая женщина, — напомнил Андрей, вытирая губы полотенцем.
— Она не в себе! — горячилась Инна Викторовна. — Ей нельзя одной уезжать так далеко! Она может заблудиться. Неужели ты не понимаешь?
Я понимаю, мать, что ты скоро доведешь себя до инсульта! Если не до инфаркта! — неожиданно резко произнес Андрей. И замолчал, потому что заметил за спиной у матери постороннего.
В холле маячил мужчина с цветами и тортом. И Андрей, и Инна Викторовна, и Юлька заинтересованно уставились на него. Инна Викторовна узнала Петрова.
— А Ларисы нет, — сообщил Андрей.
— Мужчина! Вы должны нам помочь, — мгновенно сообразила Инна Викторовна. — Вы ведь к Ларисе пришли? А она укатила в университет. Мало того, что это за сто километров от дома, так она еще и не помнит ничего и никого.
— Она уехала не предупредив? — уточнил Петров.
— Нет, я знала, что она собирается, но… У нас машина, я бы велела отвезти ее до места. Или Андрей бы отвез. А она молчком!
— Я понял, — кивнул Петров. — Я сейчас поеду и найду ее.
И прежде чем кто-либо успел отреагировать, мужчина положил торт, цветы и скрылся за дверью.
* * *
Своего профессора Лариса не застала, а разговор с молодым завкафедрой не придал ей оптимизма. Она вдруг почувствовала себя ученицей, плохо подготовившейся к экзамену. Ее открытия, сделанные в пещере, оказывается, не имели научной ценности, поскольку не были подтверждены доказательствами. А историю о племени Желтого Цветка он назвал выдумкой чистой воды.
— Вам бы, девушка, романы сочинять, — усмехнулся прилизанный преподаватель, покровительственно поглядывая на гостью сквозь стекла очков. — И почему вы решили, что на украшении изображен именно цветок? Фантазии вам, конечно, не занимать, но… Если вы вздумали писать диссертацию, то вам следует не фантазировать, а зарыться в библиотеке и читать, читать…
Лариса едва сдержала себя, чтобы не хлопнуть дверью.
«Читать, читать…» Что он понимает? От бессилия у нее заломило в висках. Увы, она не могла объяснить внятно и доходчиво, что именно испытала она там, в пещере. Как объяснить то ей самой непонятное состояние, когда теряешь границы реальности и чувствуешь, как сквозь тебя проходит время? Как передать то состояние, когда чувствуешь себя участником незнакомых событий? А люди, которых не знала, возникают возле тебя как реальные лица?
Лариса остановилась посреди пустынного вестибюля. Что с ней? Что с ней такое, кто может объяснить?
Может, именно так люди сходят с ума?
Она вылетела на крыльцо университета так поспешно, будто кто-то намеревался схватить ее за руку.
Она вырвалась из молчания вестибюля в полифонию улицы и остановилась. Сердце беспокойно вздрагивало. Лариса попыталась выстроить четкий план дальнейших действий. Нужно вспомнить, на каком автобусе она должна добраться до вокзала. Она огляделась. В мозгу стучали слова завкафедрой — неприятные, окрашенные его презрительным тоном.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
