Глава 7
Изучи свою лошадь
Глядя на Сухаря, конюхи недовольно кривились. Когда они проходили мимо стойла, жеребец с недвусмысленным видом кидался к дверце – он щерил зубы, плотно прижимал уши к голове и злобно щурился. Бедный тот служитель, которому приходилось заходить к нему в стойло, чтобы убрать навоз и почистить скребницей это злобное создание. И о чем только думал Смит, когда приобретал его? Конь был просто ходячей катастрофой. Он беспрерывно кружил по стойлу, а при виде седла покрывался пеной. Его вес был на 90 килограммов ниже нормы, к тому же он страдал хронической усталостью. Животное было настолько тощим, что, как сказал один из репортеров, его бедра могли бы служить идеальной вешалкой для шляп{205}. При этом он упорно отказывался есть. И его левая передняя нога выглядела очень плохо.
Как всегда, начиная работать с новой лошадью, Смит постоянно думал о коне – и когда находился рядом с ним, и когда уходил из конюшни{206}. Первое, что нужно сделать, решил тренер, это успокоить лошадь, снять стресс. Не обращая внимания на щелкающие зубы, на прижатые уши, Том всегда старался приласкать коня, угостить морковкой. А потом попробовал старый, испытанный метод, который помогал, если животное было подавлено или расстроено: найти ему компаньона. К ипподромам всегда прибивались бродячие животные. Будучи созданиями социальными, лошади отлично ладили с ними. Самые разнообразные твари – от немецких овчарок до кур – становились компаньонами лошадей. У Фитцсиммонса в конюшне обитал трехлапый кот. Тренер даже приладил ему протез из дерева и обрывка конской сбруи и с интересом наблюдал, как тот учится придавливать мышь одной лапой и «лупить» ее второй{207}. А на ипподроме в Аризоне некоторое время талисманом была обезьянка – пока не начала откручивать краны в конюшне и отдирать гонт с крыши.
Смит решил начать с коз{208}. Он где-то откопал козу по кличке Вискерс и завел ее в стойло Сухаря. Вскоре после обеда конюхи увидели, что жеребец ходит по стойлу кругами, сжимая в зубах обезумевшую козу, и размахивает головой из стороны в сторону. Потом он швырнул ее через загородку на пол в проходе конюшни. Конюхи поспешили на помощь бедной козе.
Смит стал подыскивать Сухарю более выносливого компаньона. В одном из дальних стойл держали лошадь по кличке Тыква. Широкий, как танк «Шерман», желтый, как маргаритка, Тыква – или Тыковка, как звали лошадь конюхи, – когда-то был подседельной лошадью и на просторах штата Монтана повидал многое, включая нападение разъяренного быка, – после того случая у жеребца осталась впадина на охвостье. Тыква был ветераном и встречал все невзгоды с твердостью и спокойствием. Он был, по выражению конюхов, «бомбоустойчивым». Смит понимал ценность такой лошади и привез ее в Детройт вместе со своими породистыми скакунами, намереваясь использовать и в качестве сопровождающей лошади, и в качестве своей верховой лошади на треке, и для того, чтобы успокаивать остальных обитателей конюшни. Тыковка очень благожелательно относился ко всем лошадям и даже был суррогатным родителем для пугливого молодняка. После того как Сухарь напал на козу, Смит возложил все свои надежды на Тыкву. Короткая церемония взаимного обнюхивания не вызвала неприязни, поэтому Смит решил поручить Сухаря проверенному ветерану. Он поместил Тыкву в соседнее стойло, а потом снес перегородку между ними. Лошади пообщались и довольно быстро подружились. Им предстояло жить и работать вместе до конца своих дней.
Эксперимент с Тыквой прошел настолько успешно, что Смит стал подыскивать и других компаньонов для Сухаря. Когда-то к конюшне Смита прибилась пятнистая дворняжка с огромными, смешно торчащими и круглыми, как блюдца, ушами. Пса назвали Покатель. Он привязался к Сухарю и по ночам спал в его стойле. Джо-Джо, маленькая паукообразная обезьянка неизвестно как попавшая в конюшню, тоже предпочитала общество Сухаря{209}. И конь заметно смягчился, словно расслабился. Теперь он спал в нескольких футах от Тыквы, Джо-Джо устраивался на изгибе его шеи, а Покатель – на его животе.
Следующей проблемой было состояние здоровья Сухаря и его недостаточный вес. Смит сам приготовил специальную мазь и наносил ее на ноги лошади. А чтобы мазь не стиралась, когда конь ложился на подстилку, и чтобы уберечь ноги лошади от дополнительных ушибов и травм, их до самых колен перебинтовывали специальными толстыми хлопчатыми повязками, которые напоминали обмотки солдат времен Первой мировой войны. Смит также уделял особое внимание питанию коня и кормил его высококачественным сеном луговой тимофеевки, которую выращивали в северной Калифорнии. Он наткнулся на это сено в начале своей карьеры тренера. Что до овса, то он тщательно отмерял порции лучшего белого овса, который выращивали в долине Сакраменто. Прочитав статью группы ученых из университета Вашингтона о потреблении питательных веществ, Смит следил за тем, чтобы его лошадь получала питание с высоким содержанием кальция{210}. В качестве подстилки в стойле был толстый слой чистой рисовой соломы.