Оза окружил сияющий свет, и Ива поняла, что чув shy;ствовала Баффи, когда отправляла Ангела в Ад. Оз повернулся и зарычал на нее перед тем, как исчезнуть. Она готова была поклясться – он понял, что она
сделала.
Их осталось только четверо. Ива вздохнула: боль shy;ше всего ей хотелось сейчас принять горячий душ, забраться в уютную, теплую постель и спать до конца
жизни.
Но только после того, как они спасут Оза. Ах да,
и мир тоже.
Ксандр и Ангел помогли ей выбраться из фонтана.
– Ива, ты все правильно сделала: Жак освободит его, как только сможет, – пробормотал Ксандр.
Они вошли в дом. В богато украшенной комнате к ним спиной стоял маленький мальчик, который был уже Привратником. Корделии показалось, что она никогда в жизни никого не была так рада видеть.
– Эй, Привратничек! – начала она возбужденно. Он обернулся. Его глаза опухли от слез.
– О! – произнесла Корделия и отступила назад.
– Простите меня, – пробормотал мальчик, выти shy;рая щеки.
– Эй, Жак, ты в порядке? – спросил Ксандр.
Жак махнул рукой:
– С этого момента начинается моя новая жизнь. Хотя я больше не чувствую его, я уверен, что Фулканелли вернется, если не сегодня или завтра, то через год или век. Я видел дух отца, но лишь мгновение, а сейчас он ушел, так же как и дух моей бабушки… -
Он наклонил голову. – В целом мире я совершенно один.
– Нет-нет, – сказала Корделия, стараясь, чтобы это прозвучало жизнерадостно. – У тебя есть мы. И если конец света не настанет и мы вернемся в Саннидейл, чтобы закончить второй курс, то всегда сможем при shy;ехать в гости. – Она радостно улыбнулась. – Я буду брать тебя с собой по магазинам и вообще… Создадим тебе классный стиль Привратника.
– Вы – потрясающая леди, – сказал Жак, и это немного польстило ей.
Она подмигнула в ответ:
– Ты тоже совсем не плох. Может, я подожду, пока ты вырастешь…
– О, я не женюсь по крайней мере сотню лет, – ответил он.
Корделия заморгала:
– Ого! Я уже умру к тому времени. – Холодок про shy;бежал у нее по спине. Об этом ей совсем не хотелось думать.
– Простите, но мне пришлось заключить моего бойфренда в Гейтхаус, – вмешалась Ива.
– Но ты хочешь освободить его, – закончил за нее Жак и закрыл глаза. – Он еще находится в обличье волка и опасен для вас.
– Тогда скажи мне, что с ним все в порядке. – Большие карие глаза Ивы расширились и были пол shy;ны надежды. – Или сделай так, чтобы у него все было хорошо.
Жак дотронулся до своих висков:
– Я вижу его. Он один в комнате. Ему это не нра shy;вится, но ему ничего не грозит. Ты все сделала пра shy;вильно, заклинательница.
– О, ну я… – пожала плечами Ива.
Корделия была слегка задета. Да, Ива спасла их, но зачем делать ее центром внимания?
– А мне еще нужно новое сердце, и Ангел хочет вернуться обратно в Канзас, – вставил Ксандр, вы shy;ступая вперед. – Но если серьезно, Жак, что нам де shy;лать сейчас?
Привратник взглянул на Ксандра и крепко пожал ему руку. Это было подобно рукопожатию единомыш shy;ленников или членов клуба Привратников.
– Спасибо, – сказал Ксандр.
– Нет, это я должен поблагодарить тебя, – ответил Жак. – А теперь мне нужно немного побыть одному, чтобы разобраться в ситуации. И привести дом в по shy;рядок. Если это можно так назвать…
Фулканелли лежал неподалеку от Гейтхауса, укры shy;тый собственными чарами.
Колдун закрыл глаза и пожелал, чтобы свежая че shy;ловеческая кожа покрыла его морщинистое, испещрен shy;ное шрамами лицо. В новый мир, который он создаст, он войдет с новым лицом. Если только осуществлению его планов не помешают мальчишка и его приспешни shy;ки. И эта проклятая Истребительница.
– Ты не должен ненавидеть своих врагов, – сказал Гадриус однажды ночью, после того как избил Джакомо до бесчувствия. Он склонился над тюфяком Джакомо и осматривал его раны. – Это роскошь, в которой ты дол shy;жен себе отказать, иначе взорвешься в самый неподхо shy;дящий момент.
Джакомо смотрел в глаза своему жестокому хозя shy;ину, а пальцы сжимали кинжал под грубым одеялом. Только не выдать себя! Если Гадриус заподозрит что-нибудь, то наверняка убьет его.
– Я не сказал, что ненавижу их, – медленно сказал Джакомо, но его голос дрожал. Гадриус засмеялся. По shy;том, не отводя взгляда от лица Джакомо, он откинул одеяло и увидел кинжал.
Джакомо побледнел, но не вскрикнул.
– Молодец, – сказал Гадриус одобрительно. – При shy;ближается время, когда я действительно буду бояться тебя. Но не сегодня вечером, мой мальчик.
Все еще улыбаясь, он размахнулся и ударил Джако shy;мо по лицу.
Через мгновение кинжал был приставлен к шее Джа -комо.
– Есть так много способов мучить свои жертвы, – сказал Гадриус почти тоскливым голосом. - Я их все открою тебе, до того как ты убьешь меня.
Джакомо дрожал и кусал губы, слезы катились по щекам. Но что-то глубоко внутри, то, что, возможно, когда-то было его сердцем, стало твердым, холодным и гордым. Сын Гадриуса будет сильнее, чем Гадриус мог мечтать. Он будет еще беспощаднее и бессердечнее.
Это единственный способ завоевать уважение отца. И единственный способ выжить.
Сейчас, одетый в одежду современного крестья shy;нина, Фулканелли, шатаясь, брел по улице в сторону Бостона, зная – чтобы дальше сражаться, он должен отдохнуть и набраться сил. Молодой Привратник позволил ему уйти, по глупости позволил выжить. Это была ошибка, о которой мальчик очень скоро по shy;жалеет.
Автомобиль Джайлса тащился по разрушенной улице к библиотеке, когда небеса разверзлись и огонь полился на землю. Затем орда бесформенных, покрытых волосами существ появилась на дороге перед ма shy;шиной.
– Итан, – сказала Баффи. – Что происходит?
– Я не понимаю, – пробормотал Итан. – Должно . быть, сфера порядка разрушается.
Баффи повернулась, посмотрела на него и замети shy;ла на его лице ухмылку.
– И что же ты видишь в этом смешного? – сердито
спросила она.
Он бросил на нее виноватый взгляд, как малень shy;кий мальчик, пытающийся избежать наказания:
– Я думаю, это просто доказывает, что все системы подвержены энтропии. Беспорядок – это естествен shy;ное состояние вещей.
– Скажи это моей маме, когда она захочет, чтобы я убрала комнату, – сказала ему Баффи. – Посмотрю я, сколько ты проживешь.
