Книга Челюсти судьбы - Дарья Калинина

И все же подруги продолжали держаться мысли о том, что Радмиле и ее отцу было известно о возвращении Розалии в Россию. И также о том, что она не просто вернулась, а еще и поселилась совсем неподалеку от них. Как же они могли отреагировать на происходящее? Естественно, насторожились. Проследили за Марко, увидели, что он встречается с Розалией… А кстати, где он все-таки с ней встречался?

– Розалия нашла одну старушку, которая тут, в Горелове, недорого сдавала нам комнатку. Там имелся отдельный вход. И мы могли приходить в наше гнездышко, не тревожа старушку и не спрашивая ее разрешения. Хоть каждый день!

Значит, и место для любовных встреч подыскала Розалия! Но в свете всего услышанного ранее подруг это заявление цыгана ничуточки не удивило.

– Поймите, я был все время в зоне внимания жены и свекра, – заметив их взгляды, попытался оправдаться Марко. – Я не мог снять комнатку, не вызвав подозрений у родни.

– Вы могли им и не говорить.

– А деньги? Все мои доходы строго контролировались женой и свекром. Я работаю на него. И платит мне тоже он. Так что Радмиле известны все мои доходы до копейки. Утаить для себя я ничего не могу.

– И что же? За комнату платила тоже Розалия?

Марко развел руками. Нет, этот мямля и размазня положительно начинал бесить подруг. Ну нельзя же быть таким подкаблучником! Придумал бы что-нибудь. В конце концов, подло вот так обманывать жену и всех окружающих. Это куда хуже, чем честно и открыто заявить о своих намерениях! Как, между прочим, и хотела с самого начала сделать сама Розалия.

– Роза всегда была отважна без меры, – вздохнул Марко. – Честно говоря, иногда я ею восхищался, а иногда пугался ее бесшабашности. Она была очень ловка! Мне никогда в жизни не удалось бы так лихо обманывать людей, как это делала она. Она была уникальна! Но меня, в этом я уверен, она любила искренне и от всего сердца.

Подруги тоже так думали. Ни на кого из своих мужчин Розалия денег не тратила. А вот на Марко тратила и радовалась этим тратам. Ведь они приближали час их свидания. А Розалия так истосковалась в разлуке по любимому, что готова была видеться с ним хоть каждый день.

– Но каждый день я не мог. Розалия и сама потом сказала, что мы должны соблюдать осторожность. Совсем не надо, чтобы нас увидели вместе Радмила или кто-то другой, пока Розалия все не закончит.

– Что не закончит?

– Этого она не объяснила. Но я понял, что это связано с тем делом, которое она затеяла, чтобы получить для нас деньги.

– И что это было за дело?

– Я не знаю.

Просто редкостный олух! Ничего он точно не знает, ничего не ведает. Ну да ладно! Сейчас у подруг появился вполне реальный подозреваемый. Даже двое. Радмила и ее отец! Оба должны были ненавидеть Розалию. И если прознали про ее возвращение и про то, что она снова хороводится с Марко, то могли и убить негодяйку.

– Запросто могли, – кивнула Кира. – И даже должны были так поступить. Во имя спокойствия в семье.

– Но разве они не должны были сначала прийти к ней и побеседовать? Попытаться, так сказать, вразумить ее? Заставить уехать подальше?

– Они уже один раз сделали это. Она уехала. И что? Разве это помогло?

– Но какое-то время все было тихо.

– А сейчас они могли решить вопрос по-другому. Отчасти они уже утратили рычаги давления на Марко. И должны были понимать, что в этот раз он может и не послушать их и наплевать на общественное мнение. Дети выросли. Близкие его разъ-ехались по всему свету, барону их не достать. Отец тоже выведен из-под удара. Вот и решили проблему радикально.

– То есть как? Убили Розалию?

– Да.

– Но Розалию убили похитители Густава!

– И цыгане заодно похитили и семью Антоновых! Разве ты не помнишь, что сказал Кантемиров?

– Что?

– В тот день по Горелову проходил бродячий табор!

– И что?

– Тела Антоновых – живых или мертвых – вывезли в их фургончиках!

Вот теперь Кире стало по-настоящему нехорошо. После того как на свалке нашли не труп Густава, а труп бедного Федичкина, Кира, как это ни странно, даже немного успокоилась. Выходит, пострадали Розалия и Федичкин. Это их тела нашли в мусорных пакетах. А Густав и его семья просто пропали. Но они живы и рано или поздно они вернутся. Ведь на свалке вместе с Федичкиным их не было!

И вдруг такой нежданный поворот событий. Семья Антоновых, возможно, что просто их тела вывезены цыганами на своих машинах!

– Что за ужас ты говоришь? – воскликнула Кира, гневно глядя на Лесю. – Густав – жив! Я знаю! Он – миллионер! Леся, я не могу упустить настоящего, стопроцентного миллионера! Раз в жизни мне попалась такая жирная рыбка, и чтобы я кому-то ее отдала? Ни за что! Ты только себе представь, какая у Густава хорошая семья! Его предки уже были миллионерами. Не то что у нас – возьми олигарха, все они из грязи да в князи! А тут родовитая семья! Потомственные миллионеры! Есть чем гордиться!

– Я твою тревогу лишиться сказочного принца, конечно, разделяю. Но пойми, двое людей уже убиты. И если предположить, что весь этот налет на дом Антоновых был организован отцом Радмилы с целью уничтожить Розалию, то и Антоновых могли убрать как свидетелей.

– Но почему? Грабители все были в масках. Как могли Антоновы их узнать?

– Возможно, кто-то из грабителей выдал себя. И Антоновы его узнали. Да мало ли что могло быть. Может, цыгане отвезли твоих Антоновых в Европу, чтобы там продать в рабство.

– Ужасы ты говоришь!

– Ну, не в Европу, где-нибудь в Белоруссии оставили. На плантациях капусты трудиться.

– Еще хуже!

– Тогда картошку копать.

– Леся! Ты издеваешься! – со слезами воскликнула Кира. – Перестань! Говори серьезно!

– А если серьезно, то я не понимаю, почему ты не хочешь взглянуть правде в глаза. Выкуп за Антоновых никто не просит. И что это значит?

– Что?

– Что? Либо их уже нет в живых. Либо…

– Что либо? – дрожащим голоском спросила Кира.

– Что их скоро не станет!

– И что же делать?

– Что делать? Мы можем отомстить за смерть твоего жениха. И надеяться на то, что его наследники, если таковые у Густава окажутся, будут настолько любезны, что вознаградят нас с тобой.

– Без Густава мне никакие его деньги не нужны! – решительно возразила Кира, но тут же замерла, удивленная необычным выражением лица Леси.