Спор не утихал до самого дома, но уже по приезде Марк предложил Люси и Брокси прогуляться с ним по саду, а когда они вернулись, девочка, к всеобщему облегчению, уже согласилась с доводами старших.
— Марк сказал, что Брокси будет волноваться, если я лягу спать в чулане, — важно объяснила она, отстегивая поводок. — Там же холодно и дует, понимаете?
— Марк совершенно прав. — Габби одарила его полным благодарности взглядом.
— А теперь, — сказал Марк с сожалением, — мне и вправду пора. — Он быстро поцеловал Габби. — Увидимся позже.
— Когда? — тут же спросила Люси.
— После того как ты ляжешь спать, — твердо ответила Габби и вышла проводить Марка.
— Ради Бога, — шепнул он, — если ты меня любишь, Габби, не дай ей засидеться допоздна! Нам нужно еще кое-что обсудить…
— Нет, после. Сегодня вечером. Так что не заставляй меня ждать!
18
Поскольку матери требовалась помощь в приготовлении к завтрашнему пиршеству, у Габби почти не было времени гадать, что же хотел обсудить с ней Марк. Усмиряя любопытство, она резала яблоки, чистила картошку и взбивала соус для салата, а Хилари между тем пекла хлеб и пирожные, не забывая посматривать, как запекается в духовке окорок. Люси тоже вызвалась помогать, и ей поручили натирать сыр. Девочка трудилась, ласково болтая с Брокси, который в ленивом блаженстве растянулся у ее ног и лишь изредка изволил поднять голову, чтобы слизнуть сунутый ему украдкой ломтик сыру.
Габби улыбалась, наблюдая за деловитой суматохой, и в груди ее теплело от счастья. Не говоря уж о примирении с Марком, просто оказаться дома среди родных было так радостно, что мысль о возвращении в Люцерн с каждой минутой все больше пугала ее.
— Знаешь, мама, два праздника подряд — это все-таки слишком для тебя утомительно, — сказала она.
— Ничего, отдохну в понедельник! — жизнерадостно отозвалась Хилари.
Наконец вернулся с работы глава семьи. Люси поужинала, и ее быстро уложили спать. Габби наспех приняла душ, с еще влажными волосами заскочила поцеловать Люси на ночь и стремглав сбежала по лестнице вниз — в алой спортивной куртке длиной до колен и с капюшоном.
— И в таком-то виде ты собралась ужинать с Марком?! — возмутился Алекс.
Лукаво усмехнувшись, Габби в двух словах изложила отцу планы пикника в сторожке, подхватила заранее приготовленную корзину с едой и, пожелав всем доброй ночи, побежала к машине. Когда она въехала на подъездную аллею «Стоунс», дверь сторожки распахнулась настежь и на пороге появился Марк, укоризненно тыча пальцем в свои наручные часы.
— Опаздываешь! — буркнул он, забирая у Габби корзину. — Пошевеливайся, Красная Шапочка, я зверски проголодался!
— У меня были дела, мистер Волк! — Приподнявшись на цыпочки, Габби поцеловала его. — А свой зверский аппетит прибереги до завтрашнего дня. Мама готовит настоящий пир.
— Я имел в виду другой голод. — Марк захлопнул дверь сторожки, поставил корзину на пол и властно привлек Габби к себе, отбросив с ее головы капюшон. — Господи, да у тебя волосы еще влажные!
— Мне так не терпелось поскорее оказаться в твоих объятиях, что я не смогла дождаться, пока они высохнут. — Габби проказливо улыбнулась. — Между прочим, отец пришел в ужас от моего наряда.
Марк окинул ее задумчивым взглядом с головы до ног, потом притянул ближе и крепко поцеловал.
— Меня твой наряд вовсе не ужасает, — прошептал он, осторожно потянув за «молнию» куртки.
И обнаружил, что под курткой на Габби ничего нет. На секунду Марк застыл как громом пораженный, а затем набросился на нее с неистовыми поцелуями. Руки его словно сами собой скользнули под куртку, отыскали грудь Габби, отвердевшие под его пальцами соски… Наконец он не без усилий отстранился, затянул «молнию» и почти с упреком взглянул на Габби.
— Черт возьми! Как могу я думать о еде, если ты являешься на ужин в таком соблазнительном виде?
Габби притворно насупилась.
— Я ведь могу и вернуться домой…
— Посмей только! — прорычал Марк, заключая ее в объятия. — Завтра нас будет окружать толпа родственников… а вот сегодня ты — моя.
— Только сегодня? — поддразнила она.
Марк мгновенно посерьезнел.
— Габби, ты была моей с той самой минуты, когда мы впервые увидели друг друга.
— Знаю, — так же серьезно ответила она. — И всегда знала. Именно поэтому…
— У твоего швейцарца не было ни малейшего шанса на успех, — подхватил Марк. — Габби, как же нам повезло, что мы получили второй шанс!
Габби думала о том же, и счастье играло в ней пузырьками шампанского, пока она раскладывала по тарелкам запеченный окорок, картофельный салат, нарезала свежий домашний хлеб.
— На десерт у нас только сыр. С остальным придется подождать до завтра.
— У меня и так уже есть все, чего я хочу, — отозвался Марк, целуя ей руку. — Надеюсь, Хилари не выбилась из сил, готовя все эти яства. Право, я бы мог заказать нам столик в ресторане и избавить ее от лишних хлопот.
— В другой раз мы, может, так и сделаем, а при нынешних обстоятельствах лучше быть поближе к дому. — Габби в упор посмотрела на жениха. — Слушай, я довольно уже терпела, но всякому терпению есть предел. Что ты хотел сегодня обсудить со мной?
— Давай сначала доужинаем. — Он улыбнулся. — Клянусь, что бы ни случилось, никто и ничто на свете не сможет больше встать между нами… Черт, я забыл вино! — спохватился Марк и привстал, но Габби удержала его.
— Да Бог с ним, с вином! Я и так уже возбуждена, да еще вдобавок устала. Один бокал вина просто свалит меня с ног и… — Она осеклась, густо покраснела под его многозначительным взглядом и сердито выпалила: — Не смей!
— Что — «не смей»? — с невинным видом осведомился Марк и отправил в рот последний ломтик окорока. — Ммм, до чего вкусно!
— Ну же, Марк! — не отступала Габби. — Говори, в чем дело, не то я лопну от любопытства!
— Не знаю, с чего и начать…
— Почему? — с подозрением спросила Габби. — Здесь замешана женщина?
— Да, — ответил Марк и ухмыльнулся, увидев, как она мгновенно ощетинилась. — Только не вздумай подбить мне глаз, Габби. Эта женщина — ты.
— А-а! — Она сразу успокоилась. — Продолжай.
— В прошлом я всегда заботился о том, чтобы ты случайно не забеременела.
— Да, я знаю. Потому-то и была потрясена, узнав, что Пруденс ждет ребенка, как я думала, от тебя.
— Понимаешь, когда мы ездили в Денвер, я и вправду привез тебя к себе домой только для того, чтобы выпить чаю. Поэтому, когда мы оказались постели, мне и в голову не пришло предохраняться. Собственно, я и вспомнил-то об этом только сегодня… А судя по твоим ошеломительным признаниям, ты все эти годы жила одна и не помышляла о предохранении.
