— Да? — Джуди была поражена вспышкой боли в этих зеленых глазах. И с любопытством спросила: — А что произошло?
Мел обернулась к ней, словно внезапно вспомнив, что у нее гостья.
— О черт! Зачем я об этом заговорила? Это случилось шесть лет назад, когда мне было восемнадцать, я была юной и глупой. Я убежала из дома и была слишком гордой, чтобы вернуться. — Она взяла чашку Джуди, встала, ополоснула ее в раковине. — Я оказалась в скверном положении, а Джейк пришел и забрал меня.
— Он привел вас сюда?
— Сюда?
— Я хочу сказать, на «Голубую птицу»?
— Господи, нет! Он привез меня домой и немножко вправил мне мозги. — Мел стояла, опершись руками о раковину, в ее глазах снова светилась насмешка. — Хотя странно, что вы спросили. У Джейка всегда была яхта, и мы до этого часто плавали. Но… ладно, я очень сильно переживала, стараясь забыть Ди… то, что случилось. Если бы Джейк не вытащил меня оттуда, не заставил меня отправиться в плавание… Я думаю, именно это дало мне храбрость и силу, чтобы встать на ноги.
— Вот как… — То же произошло и с ней, подумала Джуди.
— Знаете. Я в душе такой же моряк, как и Джейк, но слишком непоседлива, чтобы завести свой парусник. Яхта Джейка — рай для меня. Я приехала только сегодня вечером и отправилась прямо на «Голубую птицу». Убедила себя, что отсюда ближе к аэропорту. — Мел горько улыбнулась. — На самом деле «Голубая птица» для меня больше дом, чем мой собственный. Даже когда стоит на якоре.
— Понимаю, — кивнула Джуди. Кажется, Мел и Джейк прошли вместе долгий путь. — Вы с Джейком давно близки?
— Всю жизнь. В клане Мэйсонов много кузенов, но Джейк мне ближе всех остальных. Возможно, потому что наши матери были ближе остальных сестер. Он мне скорее родной брат, чем кузен.
— Вы не?.. — Джуди старалась переварить эту новость. Радость! Неверие. Стыд. — Вы двоюродные?!
— Конечно. Только не говори, что он ни разу не упомянул обо мне!
— Нет! — почти закричала Джуди. — Просто дал мне твою одежду. Я сошла с ума от ревности, думая…
— Какой негодяй! Он и мне не говорил о тебе. Рассказал только пару месяцев назад.
Потому что это был не настоящий брак, подумала Джуди. Возможно, ждал, пока все закончится?
— Что он тебе рассказал? — Джуди затаила дыхание. Доверился ли он своей сестре, что попал в ловушку?
— Немного. Только то, что вы поженились и что ты ждешь ребенка.
— А-а-а. — Джуди вспомнила день их свадьбы и слова Джейка: «У меня тоже есть друзья и родственники. Черт меня побери, если я сознаюсь, что меня поймали в ловушку». Почему она испытывает такое облегчение оттого, что он не рассказал Мел?
— Конечно, я видела его всего несколько минут. Мы оба были в Нью-Йорке по делам, и к тому моменту, когда встретились, мне уже нужно было уезжать в Японию.
— В Японию? — пробормотала Джуди, вспоминая телефонный звонок. «Это Мел. Мы с ним увидимся, когда он доберется сюда».
— Я в Японии с марта прошлого года. Мы теперь редко встречаемся.
— Понимаю, — сказала Джуди, все еще думая о том звонке, который оставил ее опустошенной. Это она отстранилась от Джейка, а не он. Он хотел обнять ее. А она закричала: «Не прикасайся ко мне!»
— Не лучше ли нам позвонить Джейку? предложила Мел. — Он, должно быть, с ума сходит, гадая, куда ты пропала.
— Нет! — Джуди замотала головой, вспоминая, как он смотрел на нее сегодня вечером. Она все испортила. По крайней мере он не узнает, что она приезжала сюда. — Он не… не будет…
— Не знает? Или не будет беспокоиться?
— И то, и другое. То есть ни то, ни другое! — Как она могла убедить Мел, ничего ей не объяснив? — Мы не… мы спим в разных комнатах… из-за ребенка, — быстро проговорила она. — Я не хочу, чтобы он знал, что я уходила. Если я сейчас вернусь назад…
— Ни черта ты не вернешься! Джейк убьет меня, если я позволю тебе уйти! Мы обе устали. Пойдем спать.
Мел права. Она, возможно, не сумеет вернуться домой в такой снег. Вероятно, ей не удастся проскользнуть обратно так же тихо. И она ужасно устала.
Но уснуть ей долго не удавалось. На этот раз в каюте у Джейка. Вокруг нее были его вещи.
— Мы все еще на «Голубой птице», — объясняла она ребенку. — Это кровать твоего папочки. Все будет хорошо. — Но, даже говоря это, Джуди сомневалась. Сможет ли она убедить Джейка, что любит его?
И любит ли он ее?
Какие же мы, смертные, глупцы, думала Мел Сэндс, возвращаясь в свою каюту. Не знаем, как удержать то хорошее, что у нас есть, и не умеем выбрасывать то, что испорчено.
Она ведь вцепилась в Дирка, разве нет? Даже когда он променял ее на паршивые пятьдесят тысяч долларов. Она так его любила! Красивый, мужественный, бесстрашный лыжный инструктор, который учил ее спускаться с заснеженных склонов. Который держал ее в своих объятиях и говорил о бессмертной любви.
Она поверила ему, пошла бы за ним в огонь и воду, без гроша в кармане. Мел ясно видела грязную комнату мотеля, в которой сидела и ждала, ждала, ждала… Пока не появился Джейк.
Ему понадобилось довольно долгое время, чтобы убедить сестру перестать ненавидеть своего отца. Дирк сбежал от нее, как от чумы, когда узнал, что отец лишит ее наследства, если они поженятся.
Но прошло много времени, пока она выбросила Дирка из сердца. Может быть, еще не до конца выбросила, призналась Мел себе. Она не сможет доверять ни одному мужчине, не сможет… не посмеет снова влюбиться.
Черт побери, почему она об этом думает? Ей надо думать о Джейке и о той женщине, что осталась в его каюте.
Понимает ли Джейк, чем обладает? Эта женщина действительно любит его. Мел видела изумление и радость Джуди, когда та узнала, что они кузены, а не любовники. Но до этого спросила: «Вы его любите?» — словно ее интересовало только его счастье! Трудно представить, что можно любить сильнее.
И все-таки что-то было не так. Джуди здесь, одна в такое время. «Мы спим в разных комнатах… из-за ребенка».
Ерунда! Что-то здесь не так Может быть, Джейк ее не любит? Может быть, не догадывается, каким сокровищем обладает?
В любом случае она, Мел, не давала обещания не звонить ему. Она сняла трубку.
Джуди очнулась от крепкого сна, когда муж мягко потряс ее:
— Джуди, милая, с тобой все в порядке? А с ребенком?
— Да, — пробормотала она, еще не до конца проснувшись. — Я прекрасно себя чувствую. И ребенок… мы оба.
Джейк взял ее за плечи, внимательно вглядываясь.
— Тогда какого черта ты здесь делаешь? Убегаешь? Зачем? Сводишь меня с ума. Когда я пришел и увидел, что тебя нет, что твоя кровать не тронута, я…
— Ты приходил в мою комнату? Ко мне? — удивилась она, и крошечный росток надежды пробился у нее в душе.
