Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
Он был в строгом деловом костюме и с борсеткой в руке.
Эвелин вошла вслед за ним в гостиную, жестом предложила ему сесть в кресло, а сама поспешила сесть в другое, чувствуя, что ноги ее не слушаются.
Луис между тем уже полностью овладел собой и, непринужденно устроившись в кресле, неопределенно махнул рукой.
– Это не составило большого труда, но я не об этом хочу сейчас говорить.
– А о чем же ты хочешь говорить? Зачем ты приехал, Луис?
Он немного помолчал, затем сказал:
– Я приехал просить тебя выйти за меня замуж, Эвелин.
Господи, может, это ей снится?! Или у нее начались галлюцинации и ей все это привиделось? Но нет, мужчина, сидящий напротив нее, не был ни сном, ни видением, он был настоящий, из плоти и крови, и, несмотря ни на что, такой желанный… Она на мгновение зажмурилась. Но потом смысл ее слов проник в ее сознание и она ошеломленно уставилась на него, решив, что ослышалась.
– Ты сказал – замуж?
– Да. Я прошу тебя стать моей женой.
– Вот как? – Она решила не уступать ему в хладнокровии. – И что же заставило тебя принять столь неожиданное решение, так сильно противоречащее тому, что ты говорил мне в то последнее утро на Катанау, когда отсылал меня прочь? Если мне не изменяет память, тогда ты считал меня ничтожеством, дрянью, продажной девкой, не достойной даже дышать с тобой одним воздухом.
– Я никогда так не считал.
– Разве? Зачем же тогда так унизил меня, пытаясь всучить чек? Зачем? – Она пристально смотрела в его обычно непроницаемые черные глаза, в которых сейчас мелькнуло что-то им не свойственное. Проблеск вины? Да нет, не может быть. Ей, верно, показалось.
Он отвел взгляд.
– Эвелин, я…
– Или сейчас, когда я становлюсь популярной, ты решил, что теперь я вполне достойная для тебя жена, а заодно и сестра для Сандры?
– Твоя звездная карьера здесь ни при чем. Еще до того, как я узнал, что ты стала певицей, причем популярной, я понял, что ты нужна мне.
– Зачем, Луис? Ведь ты же не любишь меня…
Она резко замолчала, когда он буквально слетел с кресла, молниеносным движением схватил ее за руку и выдернул из кресла. Затем ухватил за плечи и встряхнул с такой силой, что у нее клацнули зубы.
– Не люблю?! Да что ты знаешь?! Все эти три месяца я был сам не свой, не мог ни есть, ни спать, ни работать. Даже мои подчиненные заметили, что со мной что-то не так. Я день и ночь грезил тобой, вспоминал ночь нашей любви. А твое лицо, полное боли и страдания, когда я бросал тебе злые, несправедливые слова, так и стоит у меня перед глазами. Неужели же ты не понимаешь, глупая девочка, что я влюбился в тебя сразу, как только увидел?
От потрясения она не могла вымолвить ни слова. Лед, в который она заковала свое сердце, начал медленно таять, грозясь пролиться потоком слез. Ничего не видя перед собой, она уткнулась лицом ему в плечо. Он тут же обнял ее и прижал к себе.
– Почему же… почему же ты не сказал мне? Как ты мог быть так жесток со мной? – Она судорожно всхлипывала. – Я чувствовала себя брошенной, ненужной… такой несчастной.
– Прости меня, любовь моя. Я знаю, что вел себя как свинья. Пожалуйста, прости. Я тоже чувствовал себя несчастным и злился из-за этого, а когда я зол, то имею отвратительную привычку делать так, чтобы все остальные страдали вместе со мной. – Он крепче прижал ее к себе.
Они долго стояли обнявшись. Затем он разжал руки, взял ее за подбородок и, слегка откинув ее голову назад, заглянул ей в лицо. По ее щекам медленно катились слезы. Он вытер их подушечками больших пальцев и легким поцелуем коснулся ее губ.
– Любимая, родная моя девочка, какой же я негодяй, что причинил тебе столько боли… Бедная моя, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?
Эвелин обвила руками его сильную загорелую шею и прижалась щекой к его чуть шершавой щеке.
– Я уже простила тебя. И вовсе я не бедная. Я самая богатая женщина в мире.
– Ну, по-моему, это преувеличение. Думаю, найдется еще пара-тройка…
Она чуть отстранилась и прикрыла его рот ладонью, не давая договорить.
– Нет, я самая богатая женщина в мире, но деньги тут ни при чем. Я самая богатая, потому что ты любишь меня. И я люблю тебя не за твои деньги, не за твою власть. Даже если бы ты был обыкновенным простым человеком и не имел бы ни гроша за душой, я любила бы тебя не меньше. Ты мне веришь?
Она заглянула в его глаза, боясь увидеть там привычное недоверие и цинизм, но в них светились только любовь и нежность.
– Верю, любимая. А ты действительно простила меня?
Она нежно обхватила его голову руками и прижалась к его губам в поцелуе.
– Да, любимый.
– Значит, ты согласна выйти за меня замуж?
Еще один поцелуй.
– Да, любимый.
– Слава богу, – выдохнул он и с каким-то отчаянием и в то же время с облегчением прижал ее к себе.
Руки Эвелин пробрались к нему под пиджак и стали гладить его спину и плечи сквозь тонкий шелк рубашки. Он чуть отстранился и заглянул ей в лицо своими бездонными глазами, в которых нежность сменилась страстью.
– Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь со мной, маленькая плутовка?
– О да, – промурлыкала она, легонько прикусив его мочку уха, – вполне, ибо то же самое ты делаешь со мной.
Он на миг прикрыл глаза, затем подхватил ее на руки и понес в спальню, где бережно опустил на кровать.
Они предавались любви медленно и самозабвенно. Они с наслаждением и страстью ласкали друг друга, чувствуя, как какая-то сила отрывает их от грешной земли и стремительно поднимает ввысь. Эта спальня стала сейчас центром и сущностью вселенной, заключив в свои стены пространство и время. Казалось, не существует больше ничего. И единственное, что ощущала Эвелин в этот миг, было переполнявшее ее радостное желание близости, сладкой болью пронзившее все ее тело, и его отклик – медленный, сдержанный, терпеливый, дико возбуждающий и полностью подвластный ему.
Наконец, когда она забилась в его руках от страсти и восторга, он тоже отдался своей чувственности, шепча в безумном восторге ее имя и извергая в нее свой экстаз, утоляя ее голод и заставляя парить в каком-то другом измерении, где наслаждение уносило ее на своих крыльях, где все ее тело было расплавленный огонь и мед, где ее губы чувствовали только вкус его губ, ноздри – только его запах, а сердце – его любовь.
Много позже, когда они лежали в объятиях друг друга, насытившиеся и умиротворенные, а их сердца возвращались к нормальному ритму, она вдруг проговорила:
– Я так счастлива, что мне страшно, Луис.
Он приподнялся на локте и с удивлением заглянул в ее лицо.
– Страшно? Почему?
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
