Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
Лиза перестала сопротивляться. Она торопила полет, зная, что он будет еще головокружительнее, чем плавание. Она ничего не боялась и скомандовала шаману: «Ну же, вперед!» – и в это же мгновение оторвалась от кушетки, прикованной к земле могучей силой, способной удерживать материю, но не способной помешать полету души.
– Я вижу! – охнула Лиза. – Сколько их – людей, тонких и прозрачных, как папиросная бумага, они колышутся и светятся. Как я узнаю себя? Это невозможно!
– Ищи давай, – шептал шаман, – сестра-душа рядом – она песня поет голубой, такой, как Йахутка делал.
Лиза сначала услышала завораживающий звук Йахуткиных шариков, а потом увидела, как от сонма прозрачных теней отлетела одна – бледно-голубая. Она приближалась и казалась Лизе абсолютно не похожей на нее саму, но очень симпатичной. Тень напоминала девочку-подростка. В ней было что-то стрекозиное – большие глаза, удлиненно гибкое туловище и стремительность движений. Подлетев, она широко улыбнулась, а потом, перехватив Лизины вытянутые руки крест-накрест и упершись коленками в коленки, раскрутила ее «каруселькой». Она все время смеялась, закидывая голову, а смех ее был звонкий и чистый. Сквозь него Лиза едва различила Йахуткин голос.
– Сестра нашел? Говори давай, а то плохо будет!
Лизино сердце бешено колотилось от радости, как в недавнем детстве, когда неожиданно налетало желание шалить – бросаться подушками, носиться из комнаты в комнату, скакать на одной ноге и прыгать с разбегу на диван. Смех и озорная мордашка души-подростка были заразительны. Лиза громко захохотала.
– Спрашивай твоя, зачем пришел, – слышала она приказания шамана.
Лиза, давясь от смеха, попробовала угомонить шальную девчонку, но та поволокла ее за собой, не отвечая на Лизины вопросы.
– Она молчит и тянет куда-то, – наконец ответила Лиза шаману, – я не уверена, что это я, то есть моя душа. Мы совсем не похожи. Она совсем еще ребенок.
– Ребенок – это хорошо! Учиться будет, жить будет. Здоровый станет. Хорошо будет, – успокоился Йахутка.
Показалось, что душа-подросток подняла Лизу на высокую гору, откуда простиралась бескрайняя белая пустота, как гигантский экран в кинотеатре.
Потом Лиза заметила, что бесцветное пространство начало скатываться в трубочку, как тонкая бумага, открывая сантиметр за сантиметром яркую переводную картинку. На ней вырисовывались очертания морской бухты с белым городом, вписанным в амфитеатр террас, сбегающих к морю; бирюзовое море, сливающееся с небом на горизонте, по которому бегут облака, похожие на парусники, а под ними, рассекая волны, несутся парусники – легкие, как облака. На небесных корабликах плывут радостные Ася Марковна и Майя Эдуардовна, профессор Анисов и пьяная Валентина, а на самом красивом – улыбающаяся и счастливая мама. Под ними, на лодках, похожих на отражения облаков, стоят и сидят знакомые люди: довольный Хлебников, обнимающий потолстевшую Мусю с ребенком; веселенькие Пластилин и Соломка; поскучневшая Лилька с невменяемым композитором-песенником; доктор Лиманский, доказывающий что-то врачу «Скорой помощи»; знаменитый французский маэстро, а еще Этьен, но не один. Он держит на руках непонятно откуда взявшихся двойняшек – мальчика и девочку. Они посылают Лизе воздушные поцелуи. Лиза машет в ответ и растерянно смотрит на свою провожатую, которая раскрывает кулачок с зажатыми в нем двумя фасолинами – черной и белой. Они похожи на символ Тайцзы. Переложенные в Лизину ладошку фасолинки Инь и Ян тают, словно проникая в тело и оставляя где-то у линии жизни маленькую родинку. Когда она поворачивает голову, чтобы еще раз разглядеть хорошеньких двойняшек, любимую маму и дорогого учителя, картинка исчезает, словно гаснет экран. На ее месте вспыхивает свет и распахивается, как от порыва ветра, гигантская дверь, ведущая в пространство, лишенное всех измерений. Оно пронизано мягким свечением, в нем осязаемыми становятся дивные звуки, которые тянутся к Лизе и льнут, цепляясь за пальцы. Они поднимаются от запястий к локтям и плечам, подбираются к шее, наливаясь у горла гроздьями гармоний. Божественная музыка разливается всюду, парализуя Лизу, она не может сделать ни шагу, а сестренка-душа уже далеко убежала, только переливчатый смех доносится издалека. Жмурясь от счастья, Лиза бросается за ней, но слышит отвратительный шершаво-резкий голос шамана:
– Назад, твоя! Ойох акаары! Мать твоя, назад!
– Не хочу назад, отпусти! – плачет Лиза, ей хорошо так, как никогда не было, только грудь болит от сдерживаемых рыданий.
Она мотает головой и дрожит от напряжения, устремляясь в воронку звуков и света. Но вдруг внутри этого калейдоскопа возникает черная точка – она расползается как клякса, потом превращается в зловещее грозовое облако, напоминающее очертаниями череп. Внутри облака сверкает золотом труба, Лиза тянется к ней…
– Назад! – кричит шаман ей прямо в ухо.
Лиза на секунду глохнет и падает с высоты. Тело, распластанное на жесткой кушетке, невыносимо ноет, лицо намокло от слез.
Перепуганный Йахутка дрожащими руками снял скользкие камешки с ее глаз и без сил опустился на пол.
– Зачем твоя убегал? Жить не хочешь? А чего помирать? Куда детенышей денешь?
Лиза молча лежала, уставившись в стенку, потом, ни слова не говоря, не отвечая на Йахуткины вопросы и предостережения, вышла из дома. Она слышала его ругательства, слышала, как он говорил Этьену по телефону, что ей может стать плохо в дороге, что надо еще лежать и плакать. Лиза спустилась к машине. Ее встретили испуганные глаза мужа, она его поцеловала и прижалась, дрожа всем телом, к его груди.
Дорога домой была долгой из-за пробок и проливного дождя. Лизе становилось все хуже – она старалась сдержать подступающую, как рвота, истерику. Только дома ее прорвало. Лиза непрерывно рыдала много часов подряд, а растерянный Этьен метался в панике. Он не знал, как успокоить Лизу, и позвонил среди ночи Веронике. Та отозвалась из Тайваня и удивилась, поскольку с ней ничего подобного не было, но Йахутке можно верить – он гений.
Измотавшись, Лиза уснула. Наутро она проснулась абсолютно здоровой и счастливой. Единственное о чем она попросила: чтобы Этьен никогда не напоминал ей о шамане.
Но все, что с ней произошло по воле шамана, она запомнила на всю жизнь. Рассматривая маленькую родинку, возникшую на ладошке, она понимала, что случилось чудо и Йахутка действительно открыл ей ее собственную сущность. Оказывается, в ней живет совсем юная душа, почти ребенок, для которой мир – это бесконечный праздник, он видится ей голубым и солнечным, а самая лучшая его часть – это музыка. Этот мир был разрушен. Только ли учителя в этом вина? Наверное, нет. Все дело в ее собственной подростковой сущности, незрелой, требовательной, истеричной. А демон этот с трубой – не что иное, как страх. Тоже детский, необъяснимый и внезапный. Надо взрослеть. А что такое «взрослеть»? Уметь терпеть и прощать, а повзрослев, стать матерью. Какая же мать без терпения? Надо же, каких чудных детей мне показали! Двойняшки – похожи друг на друга и не похожи одновременно. Мальчишка в меня – черноглаз и темноволос, а девочка вся в Этьена – белокурый ангел. Спасибо тебе, Йахутка!
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
