* * *
Ночь неуследимо тает, скоро рассвет.
В тепле своей спальни дремлет Сверчок, и если внимательно вглядеться, можно увидеть в темноте на его пухлых губах легкую улыбку.
Рядом с ним спит Гаврош, ей – в который раз – снится будущий ребенок, теперь это мальчик с длинными льняными кудрявыми волосами.
Спит мать Королька; она еще не знает, что случилось с ее сыном…
Едва ли не вся городская милиция поднята на ноги.
– Живой он должен быть, живой! – орал Акулыч, словно убеждая самого себя, и подчиненные, не часто видевшие шефа в таком исступлении, почти с ужасом представляли, что с ними будет, если мало кому известный мужик по прозвищу Королек живым не окажется.
Было это около полуночи.
Лишь в седьмом часу утра появился слабый проблеск надежды.
– Магистра взяли! – голос в трубке то возникал, то вдруг исчезал, словно прорывался сквозь дождь, тьму и огни.
– Знает, где Королек?
– Вроде, да. Сейчас едем туда…
– Теперь чуток полегше, – говорит себе Акулыч, потирая толстые лапы. – Ничего, мы ишо повоюем. Ты только держись, Королечек, братан…
Больше часа телефон безмолвствует. Когда вновь раздается его трезвон, кружащий по кабинету Акулыч мигом подлетает к столу, хватает трубку.
– Ну? Чего?
– Француза повязали!
– Королек?!!! – ревет Акулыч.
– Тут он.
– Живой?
– Да, похоже, дышит еще. «Скорую» вызвали. Только не уверен, довезут ли до больницы…
Грузно опустившись на стул, Акулыч заслоняет короткопалыми руками лицо…
В это время Анна выходит из спальни, заторможенно плетется на кухню, пьет корвалол, снова ложится на кровать и закрывает глаза. И кажется ей, что вот сейчас Королек зайдет в квартиру и скажет с виноватой усмешечкой: «Ты уж извини, мобильник у меня забарахлил. Закон подлости». И она прижмется к его холодной мокрой куртке, плача навзрыд.
– Королек! – зовет Анна.
И чувствует, как что-то, оскользаясь и срываясь, движется лапками по ее телу. Мягкое, почти невесомое.
Вспомнив, что кошки инстинктивно ложатся на больное место человека, она тихо просит:
– Королечек, пожалуйста, полечи меня.
И котенок по кличке Королек замирает на ее груди, словно вслушиваясь в толчки измученного сердца.
