Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
– Ишь как, – проговорил он участливым тоном. – А в третий-то раз не пробовал жениться? Чтоб с учетом, как говорится, прежних ошибок? А то разговаривать ты силен, теории там всякие двигать, а на практике-то не проверил. Может, оно все и неправильно.
– Какие наши годы! – рассмеялся Олег. – Может, еще и проверю. Только в этот раз непременно выберу жену, у которой дело есть, занятие какое-нибудь, а лучше – несколько, чтобы она мне плешь не проедала своими пустыми ожиданиями у окна.
– Угу, – согласно промычал мужичок. – А эта, которую сейчас ждешь? Не годится в жены?
– А я откуда знаю? – весело откликнулся Верещагин. – Я ее в качестве жены не рассматривал. Подруга моей сестренки, одноклассница, просто помогаю по старой дружбе. У нее сегодня сумка тяжелая должна быть, если автобусом поедет – ничего, а если пешком пойдет, так надо помочь.
Вера дожевала третий бутерброд и с трудом проглотила: в горле стоял ком. Судорожно сделала несколько глотков газировки, показавшейся почему-то необыкновенно противной. Странно: такой длинный разговор – а Алька только один раз употребил свои излюбленные военные словечки. Когда он разговаривает с Верой, этих словечек бывает на три порядка больше. «Надо будет обязательно спросить об этом», – некстати подумала она.
– Следующая электричка из Москвы в двадцать полста шесть, – продолжал Олег озабоченно. – Задерживается моя красавица.
– Может, ты ее проглядел, и она уже давно дома?
– Не мог. Плацдарм занят правильно, и остановка, и дорога просматриваются отлично. Никак она не могла мимо меня пройти, чтобы я не увидел.
– Может, еще по паре пива взять, пока Ильинична палатку не закрыла?
– Мне достаточно, а себе возьми, если хочется, отчего ж нет?
Мужичок, кряхтя, поднялся и начал растирать поясницу, после чего полез в кусты за выброшенной бутылкой: если сдать продавщице пустую тару, то за пиво придется платить на двенадцать копеек меньше. Следом за ним легко, словно на пружинах, встал Олег Семенович, пробормотав себе под нос что-то вроде «ноги разомну». Одним прыжком перескочив через толстенный ствол, он оказался лицом к лицу с Верой.
– Ты как здесь? – изумленно спросил он. – Какой электричкой? Двадцать ноль пять давно прошла, а следующая только через полчаса.
Потом заметил пустую бутылку и смятую бумажку из-под бутербродов у нее в руке, матерчатую сумку на траве, у ее ног, что-то прикинул и прищурился.
– Давно стоишь?
– Давно, – честно призналась Вера.
– Подслушивала?
– Нет, просто стояла. Но было слышно, это правда.
– И много успела наслушать? – осведомился Верещагин, ничуть, по-видимому, не смутившись.
– Только про знание маневра и про то, что ты назвал меня своей красавицей.
– Так ты и есть красавица, – рассмеялся Олег.
Притяжательное местоимение он комментировать не стал. Поднял лежащую на траве сумку, окинул взглядом туфли на каблуках и кивнул:
– Иди присядь, в такой обуви ты на марш-бросок не способна, будем ждать транспорт.
Ловким движением он вытащил диссертацию из сумки, расправил ткань и положил на ствол.
– Садись на сумку, а то юбку испачкаешь.
Такое простое решение Вере даже в голову не приходило. А Олег тем временем достал из кармана шоколадку и протянул ей:
– Держи, погрызи. Шоколад для бойца – главное спасение, чтобы силы поддержать.
Благодарность горячей волной поднялась в ней, затопила и стала выливаться наружу слезами, смывавшими всю горечь от недавней встречи с Завгородними.
– Э, Примерка, ты что?! – забеспокоился Верещагин. – Диссертация переплетена, значит, все идет по плану, Ученый секретарь дал добро на маневр. Чего ж ты ревешь?
Подполковник милиции Вера Леонидовна Потапова плакала отчаянно и неудержимо, но почему-то с каждой секундой ей становилось легче и светлее на душе. Собеседник Олега, взявший еще одну бутылку пива, деликатно остановился в сторонке, присаживаться не стал. Вера постепенно успокаивалась, шмыгала носом и слушала мерный четкий голос Верещагина, рассказывавшего, что и как он сделал в ее квартире за два минувших вечера, как приехал сегодня на дачу, обнаружил, что дверь заперта, спрятал в укромное место сумки с продуктами и отправился встречать Веру к платформе, рассудив, что если все пойдет по намеченному плану, то ей придется тащить толстый том, а если нет – она будет расстроена, и надо бы оказать моральную поддержку потерпевшему неудачу товарищу.
Вера подняла на него заплаканные глаза и вдруг, неожиданно для самой себя, выпалила:
– Верещагин, а ты можешь на мне жениться?
Олег слегка оторопел, но сориентировался мгновенно.
– А почему нет? Ты же знаешь, жениться я люблю. Но только если ты мне пообещаешь, что не будешь оголтелой домохозяйкой.
– Обещаю, – твердо ответила Вера Леонидовна. – Я ею никогда не была и становиться на старости лет не собираюсь.
– Договорились, – легко ответил он таким тоном, как будто они уславливались о времени встречи где-нибудь в метро «у первого вагона в сторону центра».
* * *
– Орлов, тебя зам по кадрам вызывает, – сообщил встретившийся Борису в коридоре коллега.
Борис пожал плечами и кивнул, дескать, «я тебя услышал». Бежать, ломая ноги, в кабинет недавно назначенного нового заместителя начальника УВД по кадровой работе он не собирался, испытывая вполне объяснимую неприязнь к переведенному из райкома партии чужаку, не имеющему юридического образования, да которому вдобавок, в обход всех правил, специальное звание «майор милиции» присвоили не через полгода, как всем, кто приходит с гражданки, а практически сразу же. Это поветрие началось еще в конце прошлого года, когда объявили крестовый поход против нарушений трудовой дисциплины. Стали вылавливать сотрудников, находящихся на рабочих местах в нетрезвом виде, и безжалостно увольнять «за пьянку», назначая вместо них партийных и комсомольских активистов, не имеющих ни специальной подготовки, ни хоть какого-нибудь представления о том, как нужно предупреждать и раскрывать преступления. Следователей пока не особо трогали, все-таки для занятия этой должности обязательно нужно иметь высшее юридическое образование, такого сотрудника абы кем не заменишь. А вот все остальные службы подверглись существенной перетряске, в том числе и оперативные подразделения, и именно это последнее обстоятельство немедленно и очень существенно сказалось на эффективности работы. Старых опытных сыщиков, которые умели раскрывать преступления и учили этому молодежь, начали выгонять, поймав за распитием спиртного в служебном кабинете. Конечно, пьянство – зло, с этим никто и не спорит. Но хороший опер должен уметь пить, более того, он должен выпивать систематически, иначе он просто не сможет работать, и эта немудреная истина отлично известна всем, кто профессионально имеет дело с раскрытием и расследованием преступлений.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
