Книга Железные волки. Небо славян - Александр Кудрявцев

В сумерках он выбрался из леса на берег узкой реки и с жадностью припал к ледяной, ломящей зубы воде. Река могла бы сбить преследователей со следа – если бы хоть однажды за четырнадцать зим жизни он попробовал научиться плавать. Но он боялся воды, как огня.

Да и сил осталось лишь на то, чтобы, закончив резать дерн, растянуться на влажной мураве и посмотреть в пахнущие хвоей звезды. Перейти же вброд… Течение здесь сильное, темная вода крутит немаленькие водовороты, а дна наверняка не достать. Лесные реки коварны, как ведьмы.

Издалека послышались голоса. Ратмир пожевал листки черники и приложил зеленую кашицу к ссадинам на руках, чтобы не гноились. По телу разливалась усталость, глаза слипались. Он плеснул в лицо горсть воды. Если уснет, они найдут его слишком быстро.

Откинул со лба взмокшую прядь и сжал рукоять меча.

Луна выглянула из-за рваной тучи, превратив полоску стали в серебристый луч. Из-за деревьев послышались голоса.

– Эй! – крикнул он. – Эй, вы!

Темные фигуры выплыли на поляну, будто призраки. Трое. Знают, что зверь загнан, и не торопятся, наслаждаясь ожиданием скорой победы.

Страха давно уже не было. Было весело и горячо, как перед хорошей дракой.

«С попутным ветром мы плывем против самой смерти».

Он медленно поднялся с земли. Раненая нога тут же дала о себе знать: красный прут боли саданул в тело так, что он тихо взвыл сквозь крепко сжатые зубы. Как там говаривал Гуннлауг Змеиный Язык из любимой саги его приемного отца Браги Сигурдсона? «Я не буду хромать, пока мои ноги одинаковой длины».

Ратмир усмехнулся в темноте. Громко выругался. В жилах загудела кровь.

Торжествующий вопль врагов, обнаруживших его, вернулся вместе с эхом. Ратмир, с усилием припадая на ногу, двинулся к ним навстречу.

– Я знал, что ты не скроешься! – объявил самый крупный из них. – Железные Волки неплохо бегают, но быстро идут ко дну, так? Или все-таки коровы, а?

Рассмеявшись, его друзья подняли секиры. Резкий хруст, вскрики, шум падающих тел – и все трое исчезли, провалившись под дерн, что прикрывал слой сухого хвороста над старой охотничьей ловушкой.

– Даже медведи иногда могут оказаться в волчьей яме. Да, Бьерн? – спросил у старшего Ратмир, подойдя к краю ловушки. На далеком дне яростно сопели противники, обдирая руки о торчавшие из земляных стенок корни в попытках выбраться.

Ратмир медленно развернул завязанное на поясе знамя с вышитой на полотне рогатой головой и вытянул его перед собой, показывая насупившимся внизу воинам.

– Знаешь, что это такое, Бьерн?

– Дай нам выбраться и бейся, как мужчина! – хрипло бросил тот.

– Это твое наказание, Бьерн, – не слушая, продолжил Ратмир: – «Коровы». Ты ведь так назвал мой отряд, Бьерн предводитель «медведей»?

– Большего вы не заслуживаете…

– Не всем дано сидеть в яме по вине своей глупости, – согласился Ратмир, водя развернутым полотном с головой коровы над носами противников, – но это знамя будет тебе сниться долго, Бьерн. Потому что оно взовьется над островом Зеленых Крыс. Не твое, Бьерн. Не «медведи». «Коровы», Бьерн. «Коровы».

Ратмир аккуратно свернул знамя, обернул вокруг пояса, завязал покрепче, потом приложил кулак с двумя оттопыренными пальцами ко лбу и изобразил мычание.

– Ты плаваешь, как топор! Мы ранили тебя в ногу! Ты… ты не доплывешь! – задыхаясь от злобы, крикнул вслед Бьерн.

Ратмир остановился и медленно обернулся:

– Топор… Ты не безнадежен, Бьерн! Как я сам не додумался!

Отыскать легкое сухое бревно в буреломе поблизости оказалось делом недолгим. Ратмир подтащил его к берегу и сжал зубы, пытаясь унять страх перед бегущей водой и дрожащими в ней звездами. Откуда-то снова выплыло: другие звезды там, в тихом, как смерть, окоеме…

Задрожали руки, на спине выступил липкий холодный пот. Ратмир растянул рот в улыбке и крикнул, обернувшись к яме:

– Топор нашел себе топорище! Спасибо за подсказку, косолапый!

Он положил на живую черную гладь бревно, зажмурился на мгновение и лег на него грудью. С ужасом почувствовал, как скрывается под водой, как тягучая сила увлекает от надежного берега, взбил ногами пену и выскочил на поверхность.

Река несла вперед, мимо стоячих заводей, островков пахучей тины, склонившихся над водой ветвей, к острову, где ждал Старый Вагн, едкий, суровый командир братства Зеленых Крыс, который наконец-то умерит вечный презрительный блеск в глазах, когда обращается к ним, своим «деревяшкам». Ведь только недавно, спустя три года, он позволил им назваться иначе, разбив на отряды.

Одним командовал широченный Бьерн, его сын, тут же назвавший свое войско «медведями». «А кто вы?» – обернулся Вагн к Ратмиру. «Коровы! Они коровы!» – заорал тогда Бьерн под хохот своего отряда. «Коровы, – улыбнулся Ратмир, глядя в стальные глаза командира, – которые скоро снимут шкуры с медведей».

Шумного и крикливого Берна он невзлюбил с самого начала, когда пришел к Зеленым Крысам, в учебный боевой отряд юношей Счастливого Хутора, где по приказу своего приемного отца учили причинять и терпеть боль.

Ратмир усмехнулся нахлынувшим воспоминаниям.

– Свежее мясо! – Самый крупный из подростков, Бьерн, плотоядно улыбается, не отводя несмеющегося взгляда светло-голубых глаз от новичка. Он напяливает на лохматую темноволосую голову исцарапанный шлем с наносником до самого подбородка.

Ратмир, незаметно вздохнув, следует его примеру. Тяжеленный шлем взрослого воина на голове, которой едва исполнилось тринадцать зим. Хорошо хоть, что с новичками здесь аккуратны, в учебный отряд молодняка принимают, проводя поединки не с железным оружием, а с дубинками в руках.

Но сначала долгий бег по едва видимым, заросшим лесным тропам, по топким берегам узкой речки Змейки, по холму и без передышки обратно. Тренировочная площадка на заброшенном хуторе. Потом – потная вечность из не слишком удачных попыток увернуться от громадного топора в руках опытного воина. Когда земля окончательно плывет под ногами и почти не дышат обожженные воздухом легкие, говорят «пора».

Чтобы стать кандидатом в чтущий традиции отряд Зеленых Крыс, новичок должен сразиться с тремя подготовленными дружинниками, выходящими друг за другом без передышки. Задача новенького – не упасть. Или хотя бы выжить.