Эта детская игра
Следует также отметить, что дальнейшая стандартизация образования – да и оно само в своем нынешнем виде – работает против самого естественного и непринужденного способа, которым во все времена учились и учатся люди всех возрастов, особенно дети. Речь, конечно же, идет об обучении посредством игры. Игра во всех ее многочисленных формах и проявлениях особенно сильно влияет на физическое, социальное, эмоциональное и интеллектуальное развитие детей. Важность игры признается во всех культурах; игры тщательно изучаются и однозначно приветствуются педагогами и широко используются в учебном процессе самых передовых школ мира. И все же движение за образовательные стандарты, доминирующее ныне во многих странах, относится к игре как к тривиальному и совсем не обязательному дополнению к школьной жизни, как к чему-то, что только отвлекает детей от их главной задачи – изучения материала и сдачи тестов и экзаменов. И такое отношение к игре следует считать одним из самых больших недостатков стандартизированного образования.
Питер Грей – исследователь и профессор психологии Бостонского колледжа – уже много лет изучает роль игры в биологической эволюции и отмечает, что юный гомо сапиенс, будучи не обременен какими-либо другими обязанностями, играет гораздо больше, чем любые другие млекопитающие, что приносит ему огромную пользу. Несколько лет назад Питер провел опрос среди антропологов, изучающих разные культуры охотников-собирателей. Все ученые отмечали, что детям в этих культурах разрешалось целый день играть без какого-либо надзора со стороны взрослых, поскольку те считали такие неуправляемые игры чрезвычайно важным инструментом обучения детей навыкам, необходимым для правильного взросления. «Некоторые антропологи признавались, что дети в этих культурах одни из самых умных, счастливых, готовых к сотрудничеству, воспитанных и эмоционально устойчивых из всех, кого они когда-либо изучали в любых других средах, – говорит профессор Грей. – Следовательно, с точки зрения биологической эволюции игру следует рассматривать как природный инструмент, гарантирующий, что молодые млекопитающие, в том числе маленькие дети, приобретают навыки, которые нужны для успешного взросления»[86].
А теперь сравните это с организацией детского образования в наиболее развитых культурах мира. Как пишет Грей в своей книге Free to Learn («Свобода в образовании»), детей там отправляют учиться во все более юном возрасте. «Сегодня у нас есть не только детские сады; в некоторых регионах имеются также так называемые prekindergarten. Эти и другие дошкольные учреждения, посещаемые детьми еще до подготовительной группы детского сада, все чаще структурированы как начальные школы – малыши в них, вместо того чтобы играть, зачастую выполняют всякие задания, которые дают им взрослые». Учебный день становится все длиннее, и все громче звучат призывы удлинить учебный год. А между тем возможностей для свободной игры в рамках напряженного учебного дня уже практически не осталось. «Мало того что учебный день удлинился и все реже предполагает игры, школа все активнее вторгается в домашнюю и личную жизнь учащихся. Объем домашних заданий резко вырос, съев значительную часть времени, которое раньше посвящалось играм»[87].
Питер Грей считает, что для наших детей это поистине невосполнимая потеря. Он сторонник старой школы психологов, философов, антропологов и педагогов, утверждающих, что дети «самой природой созданы для того, чтобы играть и обучаться самостоятельно, без участия взрослых. Для развития им необходима свобода; без нее они страдают. Желание свободно играть – базовая биологическая потребность человека».
По словам доктора Грея, недостаток свободной игры, возможно, не погубит физическое тело, как его погубила бы нехватка пищи, воздуха или воды, но это убивает дух и замедляет умственное развитие ребенка. «Свободная, никем не ограничиваемая игра представляет собой инструмент, с помощью которого дети учатся дружить, преодолевать страхи, решать проблемы и, как правило, лучше контролировать собственную жизнь. Кроме того, это одно из основных средств, способствующих приобретению детьми физических и интеллектуальных навыков, необходимых для успеха в культуре, в которой они растут. Ничто из того, что мы делаем для своих детей, – ни количество купленных игрушек, ни организованный полезный досуг, ни занятия в кружках – не компенсирует свободу, которую мы при этом у них забираем. Тому, чему дети учатся благодаря собственным инициативам, в процессе свободной игры, не научить никаким другим способом».
Я согласен с этими словами на все сто процентов. Как уже не раз говорилось, дети наделены мощной врожденной склонностью к обучению. Предоставьте им самим выбрать инструмент обучения, и они исследуют все варианты и сами сделают выбор, который мы не можем и не должны делать за них. Игра – естественный продукт любознательности и яркого детского воображения. И все же движение за стандартизацию образования весьма активно и не без успеха уничтожает последние возможности для игры в наших школах.
Когда я был ребенком, у нас в школе практиковались регулярные перерывы, во время которых мы могли играть сами или друг с другом, погружались в мир фантазий и экспериментировали с различными практическими навыками и социальными ролями. Теперь же в расписание начальной школы с большим трудом втиснута пятнадцатиминутная перемена, но и ей, если сбивается учебный график, жертвуют без малейшего сожаления. А политики между тем все усерднее ратуют за увеличение учебного дня и года.
Многие проблемы успеваемости в школах коренятся в их организации и в усугубляющемся конфликте между школьными традициями и условностями и ритмами естественного обучения. Если вам жмут туфли, вы же не станете их чистить или обвинять в этом свои ноги, а просто переобуетесь во что-то другое. И если система не работает, не стоит обвинять в этом людей, которые в нее входят. Измените саму систему, и она станет эффективной. И лучше всего это сделают те, кто при наличии соответствующих условий способен оказать на качество обучения наибольшее влияние, – учителя.
Глава 5
Искусство преподавания
РЕЙФ ЭСКИТ ВОТ уже тридцать лет преподает в одной и той же классной комнате номер 56 в Хобартской начальной школе, расположенной в корейском квартале Лос-Анджелеса. Поскольку подавляющее большинство его учащихся – дети иммигрантов из Азии и Латинской Америки, многие из них, приходя в школу, совершенно не говорят по-английски. Это бедный район, поэтому общий уровень успеваемости и доля выпускников в школе довольно низкие. Большинство учеников Рейфа получают бесплатные завтраки и обеды. Но, несмотря на все это, значительная часть ребят, проходивших обучение именно у Рейфа, к выпускному году идеально знают английский. Многие из них поступают в университеты Лиги плюща и другие престижные высшие учебные заведения и делают потом весьма успешную карьеру. А некоторые даже объединились и создали фонд поддержки любимого учителя и его работы со следующими поколениями учеников.
