Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
– Либо этот курильщик, не выпускающий из зубов сигару, в последние дни отправился к праотцам и, стало быть, лавочка его закрылась, либо мы пошли по ложному следу, – подытожил мой друг. – Что-то не так с этим Лапеном.
Да, Робер был совершенно прав. Наша неудача была вызвана элементарной ошибкой, которую сыграла со мной память: я перепутал буквы – вместо «л» должно было быть «п».
Я беспокоился, нервничал. Не укладывалось все это в голове. Кураж пропал, настроение было хуже некуда. Последние две недели я изо дня в день просыпался утром с явственным ощущением, что жизнь моя пошла прахом.
Стал много курить. Безобразно много. Того и гляди, отправился бы к праотцам, следом за злополучным мсье Лапеном. Я вообразил себе картину: Мелани сама находит меня, но – поздно, и она, безутешная, падает без чувств на мою могилку. Сначала шеф, затем друг… Трагедия, да, трагедия.
«Ален, ты невероятно все преувеличиваешь. Пойми, малыш, ты потерял всего лишь женщину. Как-нибудь переживешь потерю», – заявил Робер со свойственной ему обворожительной прямотой. Я понимал, что сверх всякой меры упиваюсь своими страданиями, я понимал, что преувеличиваю, но какой толк от этого понимания? Оно не утешало.
Каждый день я приходил в «Синема парадиз» и с наступлением вечера начинал смотреть на улицу. Мадам Клеман и Франсуа озабоченно переглядывались – тогда я прятался от них в своем кабинете, чтобы избежать сочувственных вопросов.
Чем больше проходило времени, тем менее вероятным представлялось, что когда-нибудь я снова увижу Мелани. Каждую среду мое волнение взвивалось до немыслимых вершин. Среда, ее день… Наш день! А до намеченного начала киносъемок, о которых я в своем великом горе чуть не забыл, осталось меньше недели.
Я придумал некий символический жест – заменил картину, стоявшую в программе «Les Amours au Paradis»: на ближайшую среду была намечена «Прохожая из Сан-Суси», а я в спешном порядке поставил вместо нее «Сирано де Бержерака». В какое-то краткое, безумное, заклинающее космические силы мгновение я вообразил, что эта придумка мистическим образом заставит Мелани прийти в мой кинотеатр.
Господи, когда так страстно чего-то хочешь, за любую соломинку схватишься…
В среду все билеты опять были проданы. Женщина в красном плаще не появилась. Может быть, она уже и не носит плащ, подумал я с горечью. Ведь настал май, на улице теплынь, какие там плащи…
В тот вечер я опять вышел на улицу, покурить. Воздух был мягким, и одетые по-весеннему зрители, шедшие в мой «Парадиз», не спешили. Развевались юбки, трепетали на ветру кашне и шейные платки нежных пастельных тонов, пуловеры небрежно наброшены на плечи. Улыбающиеся глаза, легкая походка.
Я с тоской посмотрел в конец улицы и увидел там пару, шедшую под руку. В первую минуту я их и не узнал.
Это была женщина с копной черных волос, прежде выглядевшая всегда так уныло, но сегодня она шла без дочки. А рядом с ней бодро вышагивал маленький толстячок, обычно в последнюю минуту вбегавший в фойе с каким-то затравленным видом, но сегодня он был без портфеля. Оба, по-видимому, очень радовались, что идут смотреть «Сирано де Бержерака». А может быть, да не «может быть», а наверняка они радовались просто так, без причин. Весело прошли мимо, на меня даже не взглянули.
Я тогда не понял, в чем было дело, – заметил только, что брюнетка, вопреки обыкновению ярко подкрасившая губы, совсем не казалась приунывшей, а толстячок, сменивший деловой пиджак на пушистый синий джемпер, выглядел подтянутым и постройневшим.
Сделав последнюю затяжку, я отбросил окурок в люк. Похоже, в эту первую среду мая я был единственным несчастливым человеком во всем Париже.
18
Как нередко бывает в жизни, помощь подоспела, откуда ее не ждали. Аллан Вуд – вот кто навел меня на важнейший след. Это он обнаружил отчетливую связь, совпадение, которое мы с Робером упустили из виду. А оно дало событиям совершенно новый оборот.
– Может быть, моя идея на первый взгляд кажется диковатой, но вы должны признать – в ней что-то есть.
Аллан Вуд откинулся на кожаном диване рыжеватого коньячного цвета и задумчиво разглядывал земляничку, которой был изящно украшен край его бокала с дайкири.
Я кивнул. Был вечер субботы, мы уже довольно давно сидели с нью-йоркским режиссером в его любимом баре «Хемингуэй».
Утром неожиданно позвонила Солен Авриль, с которой после той ночной прогулки по Вандомской площади я не виделся.
«Мы всей съемочной группой отправляемся на экскурсию по Монмартру. Не хотите присоединиться, Ален? – сказала она. – Это отличная возможность, сразу со всеми познакомитесь».
«Все» – то есть костяк команды Аллана Вуда, и все эти люди на следующий день ворвались к нам в кинотеатр. Операторы, осветители, гримеры, режиссер и ассистенты, личная ассистентка Солен Авриль и, разумеется, актеры. Список участников съемочной группы и актерский состав помещают в финальных титрах любого фильма, но чаще всего нам невдомек, какое великое множество людей принимает участие в съемках кинокартины и даже в нескольких ее сценах.
В тот первый вечер в непринужденно-веселой атмосфере, царившей во время нашего ужина с Алланом Вудом и Солен Авриль, мне представлялось, что киносъемки будут чем-то потрясающе увлекательным. Но теперь меня несколько пугала предстоящая суматоха, как, впрочем, со мной всегда бывало, если какие-то происшествия нарушали нормальное течение моей жизни.
В отличие от Робера, мадам Клеман и Франсуа, которые с нетерпением ждали великого события и связывали с ним определенные надежды, я решил, что в ближайшие дни постараюсь, если удастся, держаться от кинотеатра подальше.
«С 3 по 7 мая кинотеатр закрыт по случаю проведения киносъемок». Вот и это объявление я вешал на двери, испытывая смешанные чувства. Несколько прохожих остановились из любопытства, однако и без всякого объявления было ясно, что в кино творится что-то необычное. Часть узкой улицы перегорожена, сразу у входа припаркован автоприцеп, торчавший, точно уродливая пристройка среди старых домов, а за ним фургон кейтеринговой компании и машина с оборудованием.
В понедельник я намеревался ненадолго заглянуть в кинотеатр, чтобы со всеми познакомиться, – на этом настояла Солен, но от перспективы в воскресенье тащиться со всей киногруппой на многочасовую экскурсию, да еще на Монмартр, меня прошиб холодный пот.
Издали она еще более или менее ничего, эта пышная белая церковь, похожая на торт, возвышающаяся на знаменитом холме, на который можно подняться на фуникулере, маленькой канатной дороге. Но когда поднимешься туда и оглядишься, сразу поймешь, что Монмартр – довольно неказистое место, особенно днем. У подножия холма лепятся дешевые лавчонки, какие-то подозрительные типы роются там в нижнем белье, его продают прямо на улице, грудами навалив на столах. Выше большие туристические автобусы протискиваются по узким улочкам, где в каждом доме ресторан, а в каждом ресторане, не сомневайтесь, когда-то ел, пил или рисовал как минимум один великий художник, о чем спешат сообщить памятные доски, таблички и вывески.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
