Прошла неделя. Я не помню, как прожитая.
Наверное, был Миша, были свидания, какие-то походы в кино, разговоры до утра. В моём доме круглосуточно открыт японский ресторан, мы приезжаем в него часа в два ночи, после кино или театра, заказываем свою любимую еду – по меню уже с закрытыми глазами, бутылку вина для меня, и разговариваем.
Потом забираем с собой вино, и десерт, на который не хватило сил, поднимаемся ко мне, на шестой этаж. Я, не включая большой свет, зажигаю лампу с красным абажуром, ставлю свою любимую музыку, показываю Мише какие-то фотографии, и, лежа у него на коленях, рассказываю, опять рассказываю ему что-то взахлеб. Всё не наговориться. А он гладит меня по волосам.
Уже в постель идти пора, потому что завтра вставать спозаранку, а жалко этих бесценных минут пьяного трёпа, когда говорится, как дышится, обо всём на свете.
Про любимого я помню всегда.
Я не перестаю про него думать.
Просто они существуют в разных реальностях – любимый и Миша.
Прошла неделя
Я отсчитываю последние часы. Вот сейчас он садится в московский поезд. Сейчас он в дороге, смотрит из окна своего СВ на бегущие в темноте огни, думает о чём-то своём. Возможно, завтра я его увижу. Или, по крайней мере, узнаю, как он.
Утром просыпаюсь рано, смотрю на часы. Вот пришёл поезд, любимый идёт по платформе. Вот встречается с водителем Колей, садится в машину, Коля везёт его домой закинуть сумку, принять душ, выпить кофе перед репетицией.
Встаю с постели, иду завтракать. Смотрю на часы.
Вот сейчас, наверное, любимый пьет кофе. Минут через пять, максимум через десять ему надо выходить. Он здесь, рядом, в Питере, всего в каких-то сорока минутах дороги от меня, мы дышим с ним одним воздухом.
Как благостно дышится, когда знаешь, что любимый рядом.
Мою посуду, кормлю кота, включаю компьютер, смотрю на часы.
Сейчас он уже в театре. Переодевается в своей гримёрке. Вася стучится в дверь, чтобы поздороваться. Минут через двадцать начнётся репетиция.
Пожалуй, можно позвонить Коле, узнать, как дела.
– Коля, привет! Это Катя. Ну как там, любимый? Как он себя чувствует?
– Да я его не встретил!
– Как не встретил?!
– Так он не приехал!
– А ты был на вокзале?
– Был. И на вокзале, и к поезду подходил, он не вышел.
– И в купе заходил?
– И в купе.
– Как же так? Почему он не приехал?
– А вот не знаю!
– Чёрт. Коля, плохие новости. Ладно, спасибо…
Кладу трубку.
Значит, не приехал, значит, все настолько серьёзно. Звоню офис-менеджеру Маше.
– Машуня, привет, это Катя. Что там с любимым?
– Не приехал твой любимый!
– Как такое может быть? Вы в Москву звонили?
– Да звонили, и в Москву, и на питерский номер ему звонили, он всю неделю не брал трубки. Вчера смс-ку ему Вася отправила с номером поезда и вагона, надеялись, что приедет, не приехал.
– А связь с ним какая-то есть? Жене его вы звонили?
– Нет. Ни у кого нет ее номера.
Идиоты. Жена – завлит одного из ведущих московских театров. И не найти ее номера?
– Маш, что значит, не нашли номера? Позвоните к ней на работу, в театр, вам там скажут ее мобильный, что за бред?
– Ну, вот сейчас будем звонить, выяснять…
– Хорошо. Я тебе перезвоню через час.
Час сижу, делать ничего не могу, сижу жду. Звоню.
– Маш, ну как дела? До жены дозвонились?
– Нет. Она не берёт трубку.
– А гудки есть?
– Гудки есть. Трубку не берёт.
– А в театре сейчас что делается?
– Ну, репетируют без него что-то, вроде. Но вообще, сегодня его сцены стоят целый день.
– Да, я видела расписание. Ладно, Маш, спасибо. Я тебе еще позвоню, хорошо?
Значит, жена не берёт трубку.
Как мне узнать, что с ним всё в порядке? Как мне хоть что-нибудь про него узнать?
Полдня проходит в неизвестности. Снова звоню Маше.
– Маш, ну что, есть новости?
– Да. Дозвонились до его жены.
– И что?
– Сказала, что он в больнице, в реанимации, и чтобы больше ей не звонили.
– А что с ним, сказала?!
– Да. Вчера был кризис какой-то.
– Какой кризис?
– Я не знаю.
– А сегодня что?
– Пока непонятно.
– Он в Питер вернётся? Она сказала об этом что-нибудь?
– Сказала, что ни о каких репетициях сейчас речи быть не может.
– Что-нибудь ещё?
– Нет, это всё.
– Ясно. Спасибо большое, Маш. Ты извини, что я тебя целый день дёргаю, просто я волнуюсь очень. За любимого. Сама понимаешь.
– Да. Мы тут тоже за него все волнуемся.
– Если вдруг будут какие новости, позвони мне, пожалуйста, ладно?
– Да, хорошо.
Кладу трубку. Значит, кризис, капельницы, реанимация.
А если он умер?
У меня все внутри останавливается. Нет. Господи, пусть я его больше не увижу, пусть мы не встретимся с ним больше никогда, только бы он был жив и здоров. Господи, сделай так, чтобы у него всё было хорошо, молю тебя, Господи, всем сердцем тебя молю, помоги ему выкарабкаться, дай ему силы.
Пишу ему сообщение:
«Хороший, дорогой, выздоравливай. Я держу за тебя кулаки».
Отчета о доставки нет. Сообщение не доходит.
Набираю смс своему давнему знакомому, Самому Известному в Стране Артисту.
Он служит в театре, где работает завлитом жена моего любимого. Он может что-то знать про него.
