— Я по-прежнему не понимаю, какое это имеет ко мне отношение, но раз вы спрашиваете, то у меня есть основания заявить, что в тот вечер Оливия действительно была здесь, потому что вскоре после ужина она потеряла сознание. — Она помолчала, припоминая. — Никогда раньше не видела, чтобы с ней такое случалось. Моя мать потом недоумевала и даже подозревала, что, возможно, она беременна, она ведь недавно вышла замуж. Когда она пришла в себя, мы, естественно, предложили ей остаться у нас на ночь и послать слугу к ней домой, чтобы предупредить семью, но она настаивала на возвращении домой, что и сделала. Мы послали с ней двух слуг, чтобы с ней ничего не случилось.
Саймон поблагодарил ее, торжественно заверив, что сэр Томас будет очень благодарен за помощь, и удалился, прежде чем она успела спросить его о чем-либо или его увидел кто-то из членов семьи. Он не знал, удачной ли была его встреча с Селией, но он по крайней мере убедился, что подруга готова поддержать Оливию, — неважно, соответствует это действительности или нет.
К тому времени как Саймон добрался до «Трех голубей», он окончательно запутался, потому что всю дорогу думал, что сказать Оливии.
В его сведениях все еще было так много дыр, что ему лишь оставалось надеяться, что удастся не только придумать историю, достаточно убедительную для того, чтобы она поверила, будто у него уже готово дело, но и вытянуть из нее какое-нибудь признание. Приходили ему в голову и другие привлекательные мысли. Несмотря на все, Оливия казалась ему потрясающе красивой, и он терялся в догадках, что именно она имела в виду, предлагая ему это свидание в такой двусмысленной обстановке.
Когда же он въехал во двор гостиницы, ему пришлось задуматься о более практических вопросах. Кого он должен спросить? Вряд ли Оливия сняла комнату под именем леди Такетт. Но когда он передавал свою лошадь конюху, появился сам хозяин и негромко спросил, не тот ли он врач, чья сестра приехала раньше и ждет его. Саймон не стал возражать, надеясь, что никто не ошибся и он не окажется в комнате с грудастой женой торговца, ждущей своего юного любовника.
Оливия стояла у окна и смотрела в сад в быстро сгущающихся сумерках. На ней было просторное платье ее любимого зеленого цвета, и выглядела она великолепно. Послышался стук в дверь, и двое слуг внесли разнообразные блюда, фрукты и графин с хорошим вином, а также несколько бутылок и пару бокалов. Оливия, поблагодарив слуг, отпустила их: они с братом обслужат себя сами. Сервировав стол, слуги удалились, оставив гостей вдвоем.
— Надеюсь, вы не откажетесь поужинать со мной, доктор Форман, — сказала она после краткого приветствия.
— Вам пришлось довольно далеко ехать. — Саймон поклонился и сказал, что будет счастлив, одновременно обегая комнату глазами.
— Вы можете осмотреть ее тщательнее, — сказала Оливия. — Никаких тайных шкафов, никаких ниш, прикрытых занавеской. Если вы так обеспокоены, можете заглянуть под кровать и в комод. — Она подошла к двери, повернула ключ в замке и отдала его Саймону. — Возьмите, это позволит вам полностью расслабиться. Никто не ворвется к нам без предупреждения.
Отстегнув меч, он оставил его в углу, куда легко можно было дотянуться, снял пальто, и они сели за маленький столик. За ужином они намеренно говорили только на очень общие темы, но Саймон остро чувствовал ее близость. Вдруг она вызвала его сюда, чтобы соблазнить и заставить перестать вмешиваться? Он искоса взглянул на постель, признавшись самому себе, что мысль была ему приятна. Или, что более вероятно, да и Джон Брейдедж его предупреждал, она (возможно, в сговоре с мужем и отцом) завлекла его сюда, чтобы устроить на него засаду в темноте, когда он будет возвращаться домой? Он взял бокал с вином, который она налила, и выпил за ее здоровье. Вино было красным и густым и напомнило ему тот напиток, которым его угощал доктор Филд.
Они закончили ужин и принялись за фрукты.
— А теперь, доктор Форман, — сказала Оливия, — может быть, вы поделитесь со мной той информацией, которая стала вам известна? Представить себе не могу, о чем может быть речь.
Саймон откинулся на стуле.
— Даже не знаю, с чего начать. Однако попытаюсь. Меня мучил вопрос, где Элайза попала в воду, потому что выловили ее немного ниже Вестминстера и на приличном расстоянии от Блэкфрайерз и Лондонского моста. Следовательно, она попала в реку или ее туда сбросили где-то выше по течению. Лодочник, который ее вытащил, предположил, что, скорее всего, это место где-то в Челси. Несколько дней назад я поехал туда. Когда я шел вдоль речушки Челси-Крик, я обнаружил интересные вещи: как раз той самой ночью, когда она утонула, кто-то без спросу взял у местного лодочника лодку, и по странному совпадению там совсем рядом ферма, принадлежащая вашему отцу.
Она хотела перебить его, но он жестом остановил ее.
— Я также знаю из надежных источников, что в ту ночь, когда она умерла, Элайза уехала из дома вашего отца, сидя на лошади за спиной секретаря вашего папаши. Это был последний раз, когда ее вообще видели.
Оливия засмеялась.
— Выходит, мы оба потратили много времени и сил впустую. Кто бы ни был вашим информатором, он вас ввел в заблуждение, утверждая, что Элайза уехала в ночь своей смерти с Дауном. Ее не было дома целый день. А что касается угнанной лодки и фермы отца в Челси, то это похоже на сюжет для театральной постановки. И это все? — Она налила ему еще вина.
— Не совсем. — Саймон взял бокал и выпил. — Ваш отец, леди Такетт, очень потрудился, чтобы лишить меня средств к существованию. Таким образом, мне практически нечего терять. Так что скажите мне, кто в вашем доме дал Элайзе сто гиней примерно четыре месяца назад? Может быть, вы сами? — Он увидел, что удар достиг своей цели — она этого не ожидала. — Щедрый дар, причем настолько щедрый, что невольно возникает вопрос, в чем причина такой небывалой щедрости?
— И вы это выяснили? — парировала она, хотя была явно сбита с толку.
— Я полагаю, вы дали ей эти деньги в оплату ее молчания относительно какого-то важного для вас дела. Но ей этого показалось мало, она стала требовать еще, что часто случается в таких ситуациях. Поэтому возникла необходимость найти другой способ заткнуть ей рот.
— Это еще больше похоже на дешевую драму. Вам следует писать сценарии.
Но Саймон продолжал настаивать.
— Так по поводу чего должна была молчать Элайза? Семейного скандала? — Оливия промолчала, но встала из-за стола и подошла к окну, как будто любовалась садом. Саймон сидел не двигаясь.
— Когда вы пришли ко мне домой, и я открыл дверь кабинета и увидел вас в том сером платье, мне показалось на мгновение, только на мгновение, что я вижу призрак Элайзы Паргетер. Тогда-то мне и пришло в голову, что все случилось из-за того, что, по крайней мере однажды, вы с ней поменялись местами и по какой-то серьезной причине сыграли чужую роль, то есть она подменила вас.
Она обернулась, взглянула на него, но не улыбнулась.
— Похоже, нет предела вашим фантазиям, доктор Форман. Если вы начнете распространять такие слухи, вас либо поднимут на смех, либо посадят в сумасшедший дом.
