Теперь я даю показания. В качестве потерпевшего. Что ж, придумаю что-нибудь.
– Имя, фамилия.
– Мануэль Эстадо.
Рутинное заполнение протокола. Год рождения, адрес, место работы и прочее. Чтобы как-то справиться с нервами, я закуриваю. Струйка дыма поднимается к потолку.
– Тебе, приятель, крупно повезло. Эта девчонка – опасная штучка. Я как раз рядом припарковался, купить сэндвич. Выхожу и вижу, как она тебя выпихивает на улицу. Ее фотографии висят во всех полицейских участках. Ты знал, что она в розыске?
– Нет. А что она такого натворила?
Я лихорадочно пытаюсь понять, что он такое несет. В розыске? Бетти? Да она мухи не обидит. Может, мамаша Долли подключила свои связи и пытается что-то повесить на мою девушку?
– На, полюбуйся. – Коп достает из выдвижного ящика стола стопку фотографий и кладет передо мной.
Я не спеша перекладываю их одну за другой. На всех изувеченные трупы молодых девушек. У одной выколоты глаза, у другой содран скальп, у третьей отрезаны нос и уши. Четвертая выглядит как обгоревший кусок мяса. У пятой вспорот живот, внутренности вывалены наружу и лежат на полу.
Я не досматриваю эту ужасную галерею до конца. Даже меня, хирурга со стажем, от увиденного мутит. Я замечаю на снимках нечто общее. У всех несчастных отрезана голова и аккуратно лежит рядом.
– Ну как, впечатлен? Это все дело рук Кровавой Бетти. Ее фирменный знак – отрубать голову жертвы мачете.
Нет, я не верю. Этого не может быть. Я же знаю мою Бетти, беззащитную малышку, чуть не погибшую черт знает где, на обочине, посреди ночи. Что-то здесь нечисто. Ее наверняка хотят подставить.
– Слушай, док, а как она вообще оказалась в твоей машине?
– Ну, очень просто. Я возвращался домой. Вижу, она стоит, голосует. Решил подвезти.
– Ага, понятно. – Коп пошловато хмыкает, расплывается в улыбке, потом набирает кого-то по телефону. – Да. Нет, девка скрылась с места происшествия. Какой-то доктор. Сидит сейчас рядом, дает показания. Хорошо. – Полицейский кладет трубку и задумчиво смотрит в окно.
Через решетку в комнату светит луна.
Коп некоторое время молчит, потом с похабной ухмылкой возвращается к разговору:
– Так, значит, думал подцепить красотку на ночь? Если бы я не был в курсе, что это за цыпочка, то тоже не отказался бы с ней покувыркаться.
– Нет, я не ради этого.
– Ладно-ладно. Не важно. Значит, раньше вы с ней не встречались? Ох, парень, ты, можно сказать, в рубашке родился. Иначе лежал бы уже где-нибудь в подворотне и любовался со стороны своим обезглавленным телом.
Кажется, вопросы закончились. Нужно валить отсюда. На меня вдруг накатила дикая усталость. Срочно спать. Завтра буду думать, что делать дальше и где искать Бетти. Ведь она сама сказала, что я ей небезразличен.
– Мне можно идти? – спрашиваю я у копа, прочитав и подписав протокол показаний.
– Подождите, с вами еще кое-кто хотел поговорить. Ага, вот и она.
Я поворачиваю голову и вижу, как в комнату заходит мамаша Долли. От неожиданности у меня перехватывает дыхание.
– Вот этот мистер. Мануэль Эстадо. Бетти скрылась на его автомобиле. Парень случайно подобрал ее на улице и чуть не влип. Девка просто выбросила его из машины посреди улицы. Если хочешь, можешь сама его расспросить.
Я в полном замешательстве. Если Долли скажет сейчас копу, что я был с Бетти совсем не случайно, фактически вытащил ее с того света, то мне придет конец. Но мамаша снова, как и в предыдущий раз, ведет себя странно.
– Меня зовут Долорес. Приятно познакомиться, – говорит она и протягивает мне узкую руку в длинной перчатке, словно видит меня в первый раз.
После этого Долли предлагает поговорить в другом месте. Мол, здесь не совсем комфортная атмосфера.
– Ведь вы уже закончили с показаниями? – спрашивает она у копа.
– Да-да. У меня все.
– Тогда, мистер Эстадо, приглашаю вас к себе в гости на чашку кофе или чего-нибудь покрепче. Это недалеко, в Старом городе. Не вздумайте отказываться – я этого не люблю.
Видя, с каким подобострастием полицейский смотрит на эту женщину, я понимаю, что здесь у нее все схвачено. Мы выходим в коридор и шагаем мимо дежурного, который с улыбкой прощается с Долорес.
Да, кажется, полиция на стороне мамаши. Пытаться улизнуть нет смысла. Кроме того, у крыльца участка припаркована машина. Рядом стоят несколько ее путан-амазонок. Из-под кожаных курток выглядывает оружие. Я на пару секунд останавливаюсь.
– Ну же, мистер Мануэль. Смелее. Или вы хотите, чтобы мои девочки помогли вам?
Я обреченно сажусь в машину. Да, мамаша умеет делать предложения, от которых невозможно отказаться.
6
Черт подери этот город с его полицейскими и шлюхами! Я был тихим хирургом, честно выполнял свою работу. Да, нелегально помогал всяким темным личностям – оперировал, зашивал. А кто в Бейсин-сити чист?
Мамаша привезла меня в свое логово, и теперь я сижу в каком-то жутком месте. Стены обиты звукопоглощающим материалом, по ним развешаны ужасные крюки, плети, кожаные маски, всякие приспособления, о назначении которых лучше не думать. На невысоком столике посередине помещения красуется целый арсенал холодного оружия и хирургических инструментов.
Я сижу в жестком кресле. Руки на подлокотниках и ноги зафиксированы специальными ремнями. Я словно персонаж из средневековых хроник. Не хватает только истязателя в черном колпаке. Воображение рисует страшные картины – сейчас меня будут прижигать раскаленным железом, ломать кости, чтобы я сдал Бетти.
Самое страшное в том, что шанса спастись нет никакого. Ведь я и правда не знаю, где она, как ее найти.
В замке поворачивается ключ, и в комнату заходят несколько амазонок. Все они в кожаных костюмах. У одной из этих шлюх, высокой блондинки с выступающими скулами, в руке острый тесак. Не говоря ни слова, она разрывает у меня на груди рубашку и проводит лезвием по ключице, оставляя кровавую полосу. Я не издаю ни звука.
– А ты красавчик! Оливковая кожа, рельефные мышцы. Я бы с тебя даже денег не взяла. Может быть. Жаль будет портить все это, но придется. Нам много от тебя не нужно. Скажи, где скрывается эта сучка Бетти, и поедешь домой баиньки.
Я пытаюсь им объяснить, что не в курсе, не понимаю, что вообще происходит. Мол, Бетти просто выбросила меня из машины посреди города, не оставив никаких контактов. При этом я понимаю, что на их месте тоже ни за что не поверил бы в этот жалкий лепет.
– Ладно, попробуем тогда поговорить по-плохому. – Коренастая брюнетка берет со стола молоток и огромный гвоздь, подходит, опускается на колено и примеряется вогнать его мне в левую ступню.
