1
Тщательный план действий разрабатывали совместными усилиями. Андрей Вячеславович хотел не упустить ни одной мелочи, невнимание к которой могло бы поставить в опасное положение жизнь его дочери. И потому, по его настоянию, приходилось каждую деталь обсуждать по три, а то и по четыре раза. Оперативная группа привезла с собой подробный план городского квартала, в соответствии с которым и выставлялись посты. Причем сама Марина, знающая свои привычные маршруты, принимала в обсуждении активное участие. Самый естественный путь, которым она всегда пользовалась – мимо школы, через пустырь, когда-то представлявший собой школьную спортивную площадку, но давно уже превратившийся неизвестно во что, но не занятый пока под строительство, как большинство подобных пустырей в городе. Видимо, на картах городского архитектурного управления, как и на картах ФСБ, там официально все еще находился школьный стадион.
Но теперь пришлось убедиться, что городские планы, которыми пользуется ФСБ, давно устарели.
– Здесь вот на чертеже, сразу за бывшим футбольным полем, кустов нет. А там кусты стоят. Сирень, кажется… Или черемуха… Не помню точно… Густые, не продраться, – вносила Марина дополнения по ходу обсуждения. – Там десять человек спрячется, и в темноте их не увидишь.
– Десять человек там прятаться не будут, – решил подполковник Сумароков, – но одного человека там выставить необходимо. Если кто-то другой попробует там же спрятаться, мы кусты блокируем сразу с четырех сторон до вашего туда выхода.
– Это все второстепенно… Необходимо в первую очередь определить, где они будут осуществлять нападение, – сказал Андрей Вячеславович. – Где мы на их месте устроили бы засаду? Из этого и следует исходить, только после этого выставлять посты… Может быть, и эти кусты…
– Конечно, только кусты. Не можем же мы выставить пост на открытом месте? – сказал Сумароков. – Места для постов тоже должны соответствовать условиям возможной маскировки…
– Вот потому я и настаивал на участии в операции спецназа ГРУ, – не согласился Судоплатов. – Устроиться и замаскироваться на открытом месте может только спецназ ГРУ. Лучше, конечно, если это будет не голый асфальт… Наши парни просто залягут рядом с любой неровностью, прикроются маскировочной сеткой, и в такое время суток их заметишь только тогда, когда наступишь. При этом нам следует учесть, что у Гарсиева с Хайдарбековым богатый боевой опыт, и они основное внимание будут уделять тем местам, где возможно устроить для них засаду. Они не ожидают ее, но осторожность проявлять все-таки будут. Это у всех бывших и настоящих бандитов в крови. Я повторяю: они засады пока не ждут, – сразу ответил Андрей Вячеславович на поднятую Сумароковым руку, – но проверять все равно будут все тщательно. Следовательно, наша засада должна быть там, где они засаду не ожидают встретить…
– Флаг вам в руки, – согласился подполковник ФСБ с подполковником спецназа ГРУ, потому что тягаться в устройстве засад с военной разведкой он не собирался. – Что вы конкретно предлагаете?
– Я предлагаю исходить из обстановки. Своей группе я уже отдал приказ искать места засады, и, думаю, что-то уже найдено… Оперативной бригаде ФСБ я бы предложил блокировать все проходы и проезды по внешнему периметру. Пропускать внутрь, но не выпускать за пределы.
– Предположим, запустим внутрь… Как мы определим их, чтобы своих не перестрелять? – задал естественный вопрос Сумароков.
– А их определять не нужно. Вы внешний периметр контролируете, мы – внутренний. Два периметра не соприкасаются. Если появляется противник, он оказывается между двух линий огня. Вот в этом случае важно на линию своего же огня не попасть, потому что противник будет уже виден, и его ни с кем не спутаешь. Следовательно, стрелять необходимо будет только прицельно и только на поражение, одиночными выстрелами. Поскольку мы находимся в городе, и неизвестно, куда может попасть пуля после промаха.
– У меня в оперативной бригаде два снайпера, – сообщил подполковник Сумароков. – У того и у другого винтовки оборудованы ночными прицелами.
– Это хорошо, – согласился подполковник Судоплатов. – Дайте им конкретный приказ стрелять сразу на поражение.
– Приказ отдать не долго. Вы считаете, что стрелять следует только на поражение?
– Во избежание потерь среди собственного личного состава… Таймасхан очень опасен. Когда он прорывался через линию прикрытия, успел уложить шестерых солдат раньше, чем они подняли оружие. У нас в бригаде так стреляет только старший лейтенант Разумов. Он, кстати, участвует в операции…
– На будущее… Хорошо бы ваш старший лейтенант дал несколько уроков нашим специалистам. Потом поговорим об этом.
– Невозможно. Такие уроки не усваиваются. Они на цирк похожи… Мы пробовали у себя. И убедились, что для такой стрельбы нужен особый талант и особое устройство пальцев. Это, сдается мне, бóльшая редкость, чем, скажем, актерский или писательский дар…
В дверь кухни, где проходил разговор, постучали, и, решительно наклонив голову, вошла Алина.
– Что ты? – спросил Судоплатов.
– Я слышала, что Маринке предстоит… Я с ней пойду, – сказала Алина упрямо и твердо, как об окончательно решенном и не подлежащем обсуждению. При этом голос ее звучал вполне по-армейски, как заметил подполковник Сумароков.
– Исключено, – категорично возразил командир оперативной группы ФСБ. – Это потребует дополнительных мер по страховке и привлечения дополнительных сил. Мы такой возможностью, к сожалению, не располагаем.
– Не знаю, не знаю… – задумчиво сказал Андрей Вячеславович, сразу сообразив, что хочет младшая дочь. – Алина, по правде говоря, сама, как страховка… Бандиты едва ли ожидают отпора от женского пола. А она в рукопашном бою в состоянии любому боевику противостоять.
– Таймасхан Гарсиев четверых вооруженных ментов сегодня уложил голыми руками.
– Я их десятерых точно так же уложу. И Алина пятерых… Что с ментов взять… А здесь есть, над чем подумать… В любом случае, Таймасхан с Хамзатом не ожидают отпора. Это, возможно, даст те несколько дополнительных секунд, которых нам может не хватить в критический момент.
