Плохая новость: я здорово ударился носом.
Была и хорошая новость: когда я пришел в себя, парень, сунув руки в карманы, уже шел по другим делам.
Из здания вышли все три женщины.
– Как ты тут, милый? – спросила Джейн.
– Да, как все прошло? – спросила София. – Ты прогонял злых дядек от наших вещей?
Одного точно прогнал. Жаль, что я не мог рассказать о происшествии во всех подробностях.
София выпустила меня наружу, села в машину и поехала в Саутгемптон. Мы с Джейн пошли смотреть квартиру ее дочери.
Когда мы вышли из лифта, в нос мне ударил запах горелого кофе вперемешку с вонью грязных носков. Не лучшее сочетание, должен заметить. Что это за место?
В дальнем конце коридора распахнулась дверь, и нам навстречу двинулся мужчина с тремя подбородками и трясущимся пузом.
«Пошел вон», – предупредил я его. Для начала негромко.
– Майлсик, тихо, – сказала Джейн.
– Вы в курсе, что с собаками сюда нельзя? – заявил Жирный.
А жирным, значит, можно?
– Это моя мама, – сказал Миа. – И наш пес. Они зашли на минутку и скоро уйдут. Мам, это Сантос – консьерж нашего этажа.
– Уже двадцать пять лет, – подтвердил Жирный. – А вы, значится, мать Мии?
Мне не понравилось, каким взглядом обвел Джейн толстяк.
«Чего пялишься, неполноценный?!»
– Майлс, хватит рычать. Простите, сэр. Да, я мама Мии.
– У вас очень милая дочь. А собаке я явно не нравлюсь.
– Майлс постоянно защищает нас от незнакомцев.
– Да уж, защитничек, – посмеялся Жирный. – Мелкий, а туда же! Что ж, хоть писька у него большая, ха-ха!
«Интересно, – зло подумал я, – а ты свою письку вообще хоть по праздникам находишь?» Я снова зарычал.
– Думаю, мой брат Хуан легко взял бы вашего пса вышибалой в свой клуб.
Миа, Джейн и Жирный рассмеялись, к моему большому неудовольствию.
– Что ж, приятно было познакомиться, мистер Сантос. Приглядывайте за моей маленькой дочкой, ладно?
– С превеликим удовольствием. Желаю вам приятного дня, леди. – И Жирный поплыл дальше по коридору.
– Слушай, мам, – возмутилась Миа, едва прикрыв за нами дверь квартиры, – мы уже это обсуждали. Я уже не маленькая девочка, так что не надо за мной присматривать!
– А мне не лень повторить: сколько бы тебе ни стукнуло лет – пусть даже у тебя уже будут внуки, – ты все равно останешься для меня маленькой девочкой.
Миа неодобрительно покачала головой. Но я был согласен с Джейн – дети всегда остаются для родителей детьми.
– Отличный шкаф, много полок для учебников, – сказала хозяйка, разглядывая мебель. – Жаль только, что такой старый. Как и все остальное.
– Ничего, я планирую немного освежить эту квартирку. Куплю разные фенечки, груду подушек, новые шторы. Здесь станет уютно и не так безлико.
Джейн скептически посмотрела на дочь.
– Да уж, конечно. – Она засмеялась. – Это случится не раньше, чем фото Майлса напечатают на первой странице нью-йоркской «Пост».
– Как бы мне хотелось написать стоящую книгу. – Джейн складывала вещи в шкаф. – Я отослала уже пять разных рукописей в разные издательства, но мне не спешат отвечать. Наверное, я выбираю слишком избитые, скучные сюжеты.
– Так напиши еще одну книгу для детей, – предложила Миа. – Ведь в прошлый раз ее сразу опубликовали.
– Да. И я заработала несколько центов.
– Тогда возвращайся на работу. Это тоже вариант.
– Да, вариант. Но он мне не улыбается. Наверное, в глубине души мне приятнее думать о себе как о непризнанном авторе. О неоткрытом Достоевском каком-нибудь. К тому же кое-кому здорово не понравится коротать дни в одиночестве.
Не понравится, как пить дать!
– У меня идея. Мой преподаватель по литературе всегда говорит, что писать надо о том, что знаешь. Почему бы тебе не написать книгу про собаку? Про Майлса, а?
Я не понимал, о чем речь, и это было обидно, ведь говорили обо мне.
– Про Майлса, говоришь? – Джейн задумчиво посмотрела на меня. – Да уж, он постоянно подкидывает материал для такой книги…
Я заранее напрягся. Ясное дело, речь обо мне. Но что я успел натворить?
– Знаешь, – продолжала моя хозяйка, – это неплохая мысль. Но про домашних животных издаются тысячи книг. Такая конкуренция!
– Но не такая большая, как в романистике, мама! О животных надо писать не голые факты, типа воспитания и сведений о болезнях. О них надо писать с любовью.
У Джейн загорелись глаза.
– Например, так: жизнь семейной пары глазами их пса, да? Типа рассказ от первого лица, только с точки зрения собаки.
– Звучит очень знакомо.
– Да, только в книге можно написать, что влюбленные жили долго и счастливо, никогда не ссорились и умерли в один день.
Джейн и я проторчали в квартире Мии до позднего вечера.
– Может, все-таки пойдем куда-нибудь поесть?
– Мам, я же сказала, что не могу. Я жду Клер.
– Но потом ужинать будет поздно!
– Хватит, мам.
– Хочешь, мы с Майлсом останемся на ночь?
– Я же сказала, скоро придет Клер. И потом я лишь одну ночь проведу одна, а утром приедет Марисса. К тому же тебя увидит Сантос. Он будет зол.
– Это так страшно?
Да уж, чего бояться этого толстяка?
– Ма-ам…
– Ну ладно, ладно. Тогда мы пойдем.
– Спасибо, что помогла с переездом.
– Эй, я же твоя мать. Это часть моей работы, – улыбнулась Джейн.
– Только не забывай о моих правилах, ладно? Никаких неожиданных визитов, никаких звонков каждые пять минут, никаких посылок с домашними пирогами. Ну, пироги можно, но только если я сама попрошу.
– Хорошо. И не забывай убирать еду в холодильник. И купи себе стикеры для напоминаний.
– Мама!
– Прости. Мне трудно смириться. Но я стараюсь, ты же видишь.
У двери мать и дочь долго обнимались.
– Ладно, пока. – Лицо Мии смягчилось. – Спокойной ночи, мамуля.
– Мамуля? Ты не называла меня так с начальной школы!
– Случайно соскочило с языка. Прости.
Глаза Джейн подозрительно заблестели, хотя на губах была улыбка.
– Не извиняйся. Можешь звать меня мамулей когда захочешь.
