— Чейз, несчастный овцевод, у тебя очень счастливый голос для человека, который целыми днями копается в коровьем дерьме.
— Ты тоже, кажется, неплохо себя чувствуешь для человека, запертого дома, как лабораторная крыса, которая видит каждый день одни и те же стены. — Чейз облокотился на стол, но Джордж прервал эту перепалку.
— Джо дома? — нетерпеливо спросил он.
— Она уехала в город, но скоро вернется, ведь уже темнеет. Кстати говоря, у вас ведь уже начало девятого. Я думал, богатые городские мальчики рано ложатся спать.
— Мне не до шуток, Чейз. Мне нужно немедленно поговорить с ней.
— Ты хочешь ей подкинуть еще какую-то работу?
— Как ты о ней заботишься!
— Просто скажи, что ты хочешь.
Джордж тяжело вздохнул:
— Все зависит от того, выполнила ли она задание, которое я давал ей.
— Она работала все это время как проклятая, — проворчал Чейз. — К чему вся эта спешка? Сегодня утром она сказала, что у нее есть еще неделя на то, чтобы все доделать.
— Больше нет, Чейз. Я только что узнал, что открывается запись на издание на следующий год. У Джо в марте выходит книга, но если мы сможем сделать еще две книги в следующем году, ее имя узнают намного быстрее.
Мозг Чейза заработал в бешеном ритме. Если он скажет Джо об этом звонке, она будет работать всю ночь. Помимо того, что он не хотел делить ее с работой, все его планы о романтическом ужине полетят к черту.
Но если он не скажет ей, она придет в бешенство, когда узнает, как это могло повлиять на ее карьеру. Не говоря уже о том, что он решил не вмешиваться в ее работу.
— Чейз! Ты меня слышишь? Мне срочно нужно увидеть, что она сделала, чтобы иметь возможность поговорить с ее агентом и запустить контракт. Пока другой редактор не обскакал меня. Мы не можем упустить такую возможность. Ты знаешь, когда она придет?
— Нет.
— Черт побери, — раздраженно воскликнул Джордж, — ты ведь живешь в жуткой глуши! Я думал, Джо сможет переслать мне свои рукописи, но если она не сделает этого сейчас, найти курьера будет уже невозможно… Слушай, а может, ты поможешь?
Чейз нервно взъерошил волосы. Когда Джордж говорил с ним таким тоном, у него автоматически отпадало желание делать то, о чем его просили.
— Не знаю, Джордж. Джо очень болезненно воспринимает…
— Она будет тебе благодарна. Поверь мне, Чейз. Тебе не нужно ничего читать: все, что ты должен сделать, просто отправить мне это по почте.
И тогда они смогут побыть вместе.
— Ладно, Джордж, что надо делать?
— Возьми диск, на котором ее работы. Я подожду у телефона.
Чейз легко принял это решение, все складывалось как нельзя лучше. Но когда он вошел в ее комнату и взял стопку дисков возле компьютера, что-то неприятно защекотало спину. Что-то, похожее на чувство вины за вторжение в ее владения.
Чейз отогнал его. Он ведь способствовал ее карьере, ничего плохого в этом нет. Он посмотрел на три дискеты: желтую, красную и черную. Тихонько выругавшись, он снял трубку.
— Диски не подписаны, Джордж.
— Ничего страшного. Просто вставь их в дисковод, посмотри, на котором сюжеты, и все будет в порядке.
— Не считая того, что я понятия не имею, как это делается, — раздраженно заметил Чейз. — У меня ведь нет компьютера, ты же знаешь.
— Черт возьми, Чейз. Мы живем в двадцатом веке.
— Ничего не выйдет, — зло огрызнулся Чейз. — Я скажу Джо, чтобы она тебе позвонила, когда вернется.
— Но у нас нет времени!
Чейз на мгновение заколебался, но Джордж уже начал объяснять, что нужно делать. Сомневаясь, правильно ли он поступает, Чейз взял черную дискету. Ему почему-то вспомнилось, что именно с ней Джо работала прошлой ночью над своими сюжетами. Он включил компьютер, затолкал дискету в дисковод, с облегчением вздохнув, когда компьютер зажужжал и на экране появились строчки.
— Теперь наведи стрелку курсора на название файлов, нажми «Ввод», и он откроется, — руководил Джордж.
Чейз прочел первую строчку. Кровь отлила от его лица, затем его щеки вспыхнули от ярости.
— Чейз, ты меня слышишь?
Казалось, голос Джорджа раздавался где-то очень далеко, он с трудом слышал его, так шумело в ушах. Чейз положил трубку и закрыл компьютер, его охватило ледяное спокойствие. Он осторожно спустился с дискетой вниз, как будто нес пробирку со смертельным вирусом.
Это конец, подумал он холодно. Все его надежды и мечты о будущем с Джо рухнули.
Телефон снова зазвонил, все настойчивее и настойчивее. Чейз не обращал на него внимания. Ничто не могло прорвать стену безграничного отчаяния, вставшую перед ним.
«Если бы я обошла весь мир в поисках человека, который помог бы мне познать любовь, я не нашла бы лучше, чем Чейз Риордан…» — вот та правда, которую она так искусно скрывала.
Он убедил себя в том, что Джо любит его. В конце концов, она была невинна. Зачем так долго беречь себя и отдаться наконец, если не из любви?
Что еще может толкнуть на это?
Чейз вспомнил, как часто он просыпался, все еще разгоряченный сексом, и ее не оказывалось рядом. Каждый раз он находил ее склоненной над компьютером. Было очевидно, что она записывала все самые интимные подробности их жизни, чтобы потом продать их миру. «Мне всегда хотелось заняться любовью в кресле», — сказала она прошлой ночью. И он покорялся ей, не понимая, что она всего лишь мерзкая карьеристка, которая описывала их близость в своих заметках.
В конце концов, Чейза ведь уже предавали точно так же. Почему же тогда так больно? Впрочем, по сравнению с Джо Ван Аллен Лорна просто ангел.
И он никогда не любил Лорну.
Глава 13
Джо достала из машины бумажные пакеты с провизией и пошла за Гиффом к ранчо. Перед дверью он остановился, пропуская ее вперед.
— Открой дверь, пожалуйста, — попросила она, запыхавшись. — Такое впечатление, что там не еда, а каменные глыбы.
Гифф поставил свою коробку, которую он нес на крыльцо, взял у нее из рук пакеты и вручил маленький букетик цветов.
— Мне кажется, это тебе.
Ромашки, незабудки и с десяток других диких цветов были только что срезаны и перевязаны ивовой веточкой, которая вызвала такие нежные и важные воспоминания, что на глаза Джо навернулись слезы. Между бутонов белела записка. Дрожащими руками она развернула ее и прочла короткое предложение, написанное твердым и уверенным почерком.
Счастливы навсегда?
Джо протянула Гиффу записку, нервно ломая пальцы.
— Черт меня подери, если этот олух наконец-то не разобрался со своими чувствами.
