Опустив свою ношу на кровать, Гордон выпрямился и нетерпеливо рванул пуговицы на рубашке, как вдруг его взгляд упал на странный листок бумаги, валяющийся на ковре…
Почувствовав неладное, Кэтлин приподнялась и посмотрела на Гордона. Разглядев, что в его руках, она стремительно метнулась к нему и выхватила бланк.
— Что это? — Гордон недоуменно посмотрел на нее. — Заключение врача?
— Тебя не касается! — яростно бросила она.
— Подожди… — Понимание постепенно озарило его лицо. — Ты… ты ждешь от меня ребенка?
— Да! — Отрицать было уже поздно. — Но не волнуйся, я смогу сама позаботиться о нем! Моему ребенку не нужен отец, который никогда не хотел его рождения!
Гордон на мгновение словно окаменел. Затем он стремительно шагнул к Кэтлин и схватил ее за руки.
— Не смей, слышишь… никогда не смей так говорить! — Его голос звучал угрожающе. — В отличие от моего отца я никогда не откажусь от собственного ребенка и не брошу его на произвол судьбы. Я не оставлю ни его, ни тебя, Кэтлин, как бы ты ни сопротивлялась.
Она вырвалась из его рук и, соскочив с кровати, отступила к стене.
— Зачем тебе это нужно? — тихо спросила Кэтлин, глядя прямо в карие глаза. — Ты ведь все равно не любишь ни меня, ни будущего малыша. Оставь нас, пожалуйста.
Гордон как-то странно посмотрел на нее. Затем неожиданно спокойно сказал:
— Давай лучше присядем, Кэтлин. Я хотел отложить этот разговор до завтра, но, похоже, тебе придется выслушать меня сегодня.
Как завороженная, она послушно опустилась на кровать. Сев рядом, Гордон произнес:
— За этот месяц у меня было время о многом подумать. Я долго не мог понять, почему ты отказалась выйти за меня замуж. Ведь у меня теперь есть все: деньги, светский лоск, положение в обществе. Ты могла отвергнуть меня десять лет назад. Но теперь… — Он помолчал. — Скажи, неужели ты до сих пор любишь Жана? Я пришел в неистовство, узнав, что ты во второй раз вышла замуж. Мне было больно думать, что тебя касается другой мужчина. Но потом я смирился. Я не смог обеспечить тебе достойную жизнь, поэтому был не вправе мешать сделать тебя счастливой другому… Теперь, когда Жан умер, я положил все, что у меня есть, к твоим ногам. Однако ты вновь отвергла меня! Скажи, Кэтлин, неужели ты никогда не сможешь полюбить меня так, как второго мужа?
Кэтлин судорожно стиснула в кулаке край покрывала. Она никак не могла поверить в услышанное. Оказывается, Гордон считает, что она до сих пор любит Жана?
— Ты ошибаешься, — ответила она, осипшим от волнения голосом. — Я уважала второго мужа, но никогда не любила его. Я вышла за него, потому что он предложил мне то, в чем я тогда больше всего нуждалась, — понимание и поддержку. Жан знал, что я люблю другого, но был согласен ждать столько, сколько потребуется.
— То есть ты… никогда не спала с ним? — Гордон не верил своим ушам. — Ты… ты сказала Жану, что любишь другого? — Внезапно до него дошел смысл последних слов. — Но кого?
Кэтлин глубоко вздохнула и, посмотрев ему прямо в глаза, едва слышно выдохнула:
— Тебя. — Ее голос несколько окреп. — Я всегда любила тебя, Гордон. После каждой нашей ссоры я думала, что умру, если ты навсегда уйдешь от меня. Когда ты пропал на неделю, мне показалось, что моя жизнь кончена. Родители сумели избавить меня от тебя, но так и не смогли спасти меня от себя самой. Когда ты предложил снова выйти за тебя замуж, на миг мне показалось, что счастье наконец коснулось меня. Но… — ее голос задрожал, — но я не могу больше быть с тобой, зная, что ты не любишь меня.
Ее признание потрясло Гордона. Несколько минут он сидел неподвижно. Когда же наконец повернулся к Кэтлин, в его глазах светилась такая любовь, что у нее перехватило дыхание.
— Родная моя, — мягко произнес он, беря ее руки в свои, — неужели ты действительно считаешь, что я переставал любить тебя хоть на миг?
— Но… — Кэтлин боялась поверить его словам. — Как же тогда объяснить твои постоянные отлучки из дому, когда мы еще были женаты?
— Я злился на себя за то, что не могу обеспечить тебе нормальную жизнь. Ты была прекрасной принцессой, не знавшей забот и хлопот, а я украл тебя из хрустального замка и заставил прозябать в бедности. Я чувствовал себя последним негодяем. Я даже ночевал на работе из-за того, что не мог видеть, как ты страдаешь.
Она недоверчиво посмотрела на Гордона.
— Так, значит, не было никакой другой?
— Для меня всегда существовала только ты, — ласково произнес он.
Кэтлин почувствовала, как боль, что скапливалась в ее сердце годами, постепенно уходит. Но оставался неясным еще один вопрос.
— А зачем тебе понадобилось рядить меня в то роскошное платье и выставлять в нем перед моими родителями? Я была так зла на тебя за это, Гордон…
Он нежно провел рукой по ее волосам и поцеловал одну из прядей.
— Милая… я вовсе не собирался хвастать тобою как военным трофеем. Дело не в этом… — Грустные воспоминания омрачили его лицо. — Когда твой отец отказался платить за колледж, он сказал, что я испортил тебе всю жизнь, лишил тебя будущего. Все эти годы я чувствовал себя виноватым перед тобой. Целью моей жизни стало доказать Линдерсам, что я смог бы позаботиться о тебе не хуже, чем они. — Он вздохнул. — Когда ты ушла от меня, я подумал, что ты вернешься, если я разбогатею. Я занялся самообразованием. Купил этот треклятый дом, в котором без тебя так тоскливо и одиноко, лишь потому, что он один мог конкурировать с особняком твоих родителей.
— Значит, и платье тоже… — Кэтлин неожиданно почувствовала себя очень счастливой.
— Да. Я задумывал тот званый обед как празднование своей окончательной победы. Аманда и Джордж должны были воочию убедиться, что я вовсе не сломал тебе жизнь. В тот вечер я наконец завоевал их уважение!
— Милый… — на ее глаза навернулись слезы, — прости меня…
Гордон прижал Кэтлин к себе.
— Нет, это ты прости меня. — Он нежно провел ладонью по ее щеке. — Из-за меня ты осталась без образования. Я разрушил твои мечты о будущем.
— Напротив, ты помог их осуществить! — Кэтлин радостно засмеялась, прижимаясь к его мускулистой груди. — Я вовсе не хотела стать бизнес-леди, как мечтали мои родители. Закончи я колледж, мне пришлось бы до конца жизни корпеть в офисе и копаться в груде бумаг. Помнишь, я тебе говорила, что хочу стать известным фотографом? — Она интригующе посмотрела на Гордона.
Он кивнул.
— Да. И что дальше?
— Так вот знай, дорогой бывший муженек, что я почти добилась своего! Вскоре состоится моя первая выставка, и о твоей бывшей жене напишут все газеты!
— Ошибаешься, — поправил он, любовно целуя ее в кончик носа. — Они напишут о моей жене. Ты ведь согласишься выйти за меня замуж?
— Да!
— И больше никогда со мной не разведешься? — требовательно спросил Гордон.
