— А что ты теряешь? — Улыбка Бакстера стала еще шире. — Ничего, кроме гордости.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
— И все это от него? — Сесили взяла одну из бархатных коробочек, стоявших на обеденном столе, и открыла ее.
— Ох, Фиона... — Бесс провела безукоризненно накрашенным ногтем по браслету с изумрудами. — Просто потрясающе.
Когда Сесили открыла вторую коробочку, где лежали такие же серьги, проняло даже ее.
— Он явно подлизывается к тебе.
Фиона понесла к раковине вазу с осенними цветами и добавила в нее воды. Она понятия не имела, куда ставить новый букет. Квартира была забита цветами и декоративными растениями, названий которых она не знала.
— Как на похоронах, — мрачно сказала Фиона.
Подарки начали поступать, когда Сэм понял, что она не собирается отвечать на его звонки. Их приносили в ее кабинет, на квартиру и даже в места, где она проводила осмотры. Именно это случилось вчера, когда Фиона отправилась с новым сотрудником на плановую проверку очередного участка. Кроме цветов и драгоценностей ей доставляли дорогой шоколад и десерты. Иногда это случалось по два-три раза на день. В среду Фионе пришлось отнести букет домой, чтобы не испытывать неловкости перед своей секретаршей.
— Все это очень мило, — сказала Бесс, — но он догадался попросить прощения за то, что вел себя, как последний осел?
Фиона коротко рассмеялась. Непосредственная реакция Бесс поднимала ей настроение. Она оставила вазу в раковине и вернулась к столу. Три подруги только что закончили импровизированную воскресную трапезу.
Фиона протянула руку и достала толстую стопку розовых бланков с телеграммами.
— Тысячу раз. Все это поступило моей секретарше, которая называет Сэма Санта-Клаусом. Странно, что он не подкупил сторожа автостоянки, чтобы тот приклеивал сообщения к стеклу моей машины. — Она разжала пальцы, и розовые листочки дождем посыпались на стол.
— Брось, Фиона, — сказала Сесили, придирчиво рассматривая браслет. — Он присылает тебе украшения, а ты не отвечаешь на его звонки?
Бесс встала, обошла стол и положила руку на лоб Сесили.
— Что с тобой? Ты не заболела?
— Отстань! — отпихнула ее подруга. — Фиона, тебе придется рано или поздно простить его. Чего ты ждешь? Последней модели «порше»?
— Я не хочу быть подстилкой. Ни для кого. — Даже для мужчины, которого люблю. Тем более для мужчины, которого люблю.
— Ты стала еще упрямее, — уронила Бесс и вернулась на место.
Фиона понимала, что это глупо, но у нее не было выбора. Она не доверяла себе. Если ей трудно читать его телеграммы, то, что будет, если она посмотрит в его невероятные голубые глаза или увидит его лукавую сексуальную улыбку?
— Я хочу, чтобы мужчина уважал меня как личность. Что в этом плохого? Почему я должна к кому-то приноравливаться? Вы знаете, как жили мои родители. Мать всегда подлаживалась под отца, а что получила взамен? Неверного мужа, который даже не помнил, что у него есть семья. Я так жить отказываюсь.
Бесс открыла огромную коробку с швейцарскими шоколадными конфетами «Линдт», доставленную сегодня утром.
— Ты даже не притронулась к ним.
— Можешь забрать их с собой. — Все равно он пришлет еще, подумала Фиона.
Сесили откинулась на спинку стула и сложила руки на груди.
— Нет, так нельзя, — сказала она. — Конечно, он подлизывается, но переживает искренне.
Когда подруги ушли, Фиона включила телевизор, надеясь как-то отвлечься от тяжелых мыслей. Но все было напрасно. Сэм украл ее сердце, а потом разбил на мелкие кусочки.
Но если у нее больше нет сердца, почему ей так больно? Потому, что я люблю его, подумала она. Не сердцем, а всей душой. Я тоскую по нему. Тоскую до боли.
В ее мозгу тут же зародились десятки соблазнительных образов. Эротичные воспоминания о невероятных наслаждениях, которые они дарили друг другу. Но они не шли ни в какое сравнение с реальностью. Реальностью, которая принадлежала бы Фионе, если бы она согласилась довольствоваться объедками. Объедками, которые ей бросал бы хозяин. Если бы был в хорошем настроении. Нет, она не позволит вытирать о себя ноги.
Она решительно выключила телевизор, оделась и вышла из дому, намереваясь пройтись по магазинам.
— Эта девушка начинает мне нравиться, — сказала Джессика.
Бекки оперлась о край стола и положила руку на едва заметный живот.
— Сэм, ты должен удвоить усилия, — сказала она. — Куда девались знаменитые чары братьев Аллардайс?
Сэм откинулся на спинку кожаного кресла.
— Все достались Бакстеру. — Вот до чего дошло: он завидует успеху брата у женщин... — Объясните, зачем вам понадобилось уговаривать меня.
Бекки посмотрела на него, как на умственно отсталого.
— Потому что ты любишь ее.
— Все получится, — подбодрила его Джессика. — Только напряги воображение.
— Мое воображение вот-вот лопнет, — пожаловался Сэм. По настоянию невесток он перепробовал все: цветы, украшения, шоколадные конфеты, но ничего не вышло. Видимо, Бекки и Джессика недооценили упрямство Фионы.
— А белье ты ей не посылал?
— Нет, — ответил он Бекки.
— Вот и хорошо. Если эта девушка решит, что тебе от нее нужен только секс, пиши пропало.
— Это вы мне уже говорили, — пробормотал Сэм.
Джессика взяла его за плечи и слегка встряхнула.
— Думай, Сэм. Думай. Как по-твоему, чему она не может сопротивляться?
— Знаешь, я могла бы напечатать в «Сидней ньюс» объявление на всю страницу, — предложила Бекки. — Для тебя — бесплатно.
— Бекки, всякому унижению есть пределы.
Джессика больно ущипнула его.
— После того, что ты сделал?
В комнату заглянул Бакстер.
— Морган спрашивает, сколько бифштексов покупать на обед.
— Шесть, — сказал брату Сэм, после чего неожиданно почувствовал прилив новых сил. Если Фиона не придет к нему по своей воле, он притащит ее. Даже если она будет брыкаться и вопить. Плевать он хотел на ее упрямство. Так или иначе, но с этим будет покончено. Сегодня же.
Сорок пять минут, которые Сэм провел у дверей дома Фионы, были самыми мучительными в его жизни. Войти или не войти? — думал он. А вдруг она снова прогонит его. Его гордость была уязвлена. Но что такое гордость по сравнению с тем, что бушует у него внутри?!
Сэм решительно направился к подъезду и... нос к носу столкнулся с Фионой.
— Ты? — В ее голосе звучало изумление.
Сэм не знал, с чего начать. Насколько можно судить, облегчать его задачу Фиона не собиралась.
