Джералд вернулся к столику и опустился на стул. Он смотрел на Джину и не узнавал ее.
Куда девалась ее обычная рассудительность?
Ее уравновешенность? Никогда не покидающее ее спокойствие? Или она, как и в прошлый раз, придумала какой-нибудь свой выход из ситуации и сейчас предложит ему очередную нелепую идею?
– Ты уже однажды сказала мне эти слова. А за ними последовали другие.
– Нет, Джералд, я много думала. – В ее памяти в мельчайших деталях всплыл разговор с тетушкой Розой. – Теперь я, кажется, знаю, что самое важное в отношениях между мужчиной и женщиной.
– И что же это?
– Любовь. Все остальное – работы, взаимоотношения с другими людьми – не имеет большого значения. – Джина нервно теребила плетеный браслет, как за несколько минут до этого делал Джералд. – Если ты действительно любишь, то не позволишь ничему и никому мешать твоему чувству. Я не собираюсь ничего от тебя требовать…
Джина смущенно замолчала. Что еще она хотела сказать? Вроде бы больше ничего… Ах да, ничего, кроме самого главного…
– Я люблю тебя, Джералд. Люблю такого, какой ты есть!
Она произнесла эти слова, и волна нежности затопила все ее существо. Джина ощутила небывалую легкость. Как же все просто, подумала она.
Одновременно она увидела, какое впечатление произвело ее признание на Джералда, как у него постепенно разглаживаются морщинки на лбу, меняется выражение глаз. Словно из-за облака выплыло солнце и осветило все вокруг. И все же в его взгляде оставалась тень сомнения.
Он пристально посмотрел на Джину, затем спросил:
– Настолько, чтобы стать женой летчика?
Мужчина и женщина неспешно шли по направлению к автостоянке по мощенной плитами дорожке. Солнце клонилось к закату, и их опережали две длинные тени. Тени также шли, держась за руки. Люди остановились, замерли тени. Мужчина наклонился к женщине, и тени слились, образовав единое целое.
Потом снова распались на две, неторопливо продолжив свой путь.
Они шли молча. Обоих так переполняли чувства, что слова казались лишними. Только когда они оказались у решетки, огораживающей стоянку, Джералд замедлил шаг и, повернувшись к Джине, спросил:
– А все-таки признайся, тебе было немного страшно сегодня, во время полета?
Джина хитро прищурилась, неуловимо напомнив тетушку Розу, что-то замышляющую в очередной раз.
– Признаюсь только после того, как ты мне скажешь: было ли тебе страшно в тот момент, когда ты получил эту отметину?
И она взглядом указала на шрам на его подбородке, бросившийся ей в глаза еще во время их первой, случайной встречи в ресторане, и о котором она всегда почему-то боялась спрашивать.
Джералд с недоумевающим видом провел рукой по подбородку, затем вдруг расхохотался.
– Я спросила что-то очень смешное? – слегка обиделась Джина.
– А ты как думаешь? – улыбнулся он. – Это ужасное «боевое ранение» – результат обыкновенной уличной драки с мальчишками, когда мне было лет десять.
Джина поначалу смутилась, потом тоже весело рассмеялась.
– Я и забыла, что у тебя на все есть ответ.
Джералд обнял ее и прижал к груди так, что она услышала биение его сердца.
– Сегодня же отправлю твоей тетушке букет роз. Надеюсь, она не слишком расстроится, когда узнает, что мы собираемся нарушить семейную традицию и свадебный звон колоколов она услышит раньше, чем через полгода, – произнес он вполне серьезно. – Как никак, нашей встречей я обязан именно ей.
Джина мечтательно посмотрела вдаль.
– Если не ошибаюсь, раньше ты говорил что-то о воле судьбы?
– Просто раньше я не знал, как зовут эту самую судьбу и как она выглядит. Но теперь убежден, что Роза – самое подходящее для нее имя!
Эпилог
– Джералд, хватит спать, мы опоздаем!
Джина дотронулась до его плеча и услышала в ответ невразумительное мычание.
– Джералд, вставай, ну сколько можно тебя будить? Посмотри на часы. Будет ужасно неудобно, ведь папа специально попросил Джона…
И она принялась что есть сил трясти мужа за плечо.
Внезапно из-под одеяла появилась рука, и в мгновение ока Джина оказалась рядом с Джералдом, который на самом деле уже давно проснулся.
– Что ты делаешь? Так ты притворялся! – рассмеялась она, пытаясь высвободиться из крепких объятий.
– Почему бы нам еще немного не поваляться? – спросил Джералд, и Джина увидела над собой его улыбающееся лицо.
– Но это первое занятие, нехорошо опаздывать. Папа… – Он не дал ей договорить, прижавшись губами к ее рту.
– Уверяю тебя, лошади от нас никуда не ускачут, – заметил он немного погодя.
Тем не менее Джина нашла в себе силы не поддаться соблазну провести все утро в постели с мужем. Смеясь, она отпихнула его.
– Папа разочаруется в тебе. По его мнению, настоящий мужчина должен всегда быть на коне.
Причем не только в переносном смысле, но и в прямом!
Джералд тяжело вздохнул и сел на кровати.
Он попытался снова привлечь Джину к себе, но она ловко увернулась.
– Пока ты будешь в ванной, я приготовлю нам легкий завтрак.
Через полчаса он уже сидел в гостиной на диване с чашкой кофе в руке. Джина устроилась рядом. В углу свернулась клубочком Кити, мурлыча во сне.
Джералд нежно обнял Джину. Та крепче прижалась к нему, потерлась щекой о его подбородок. Неужели и впрямь мечты сбываются? – подумал он.
– Смотри, Джина, показывают твое любимое утреннее шоу… Ты же не можешь уйти, не досмотрев, чем оно закончится!
Джина бросила на него удивленный взгляд.
– Я не узнаю тебя, дорогой!
– Но ты же сама говорила, что нет ничего лучше, чем провести выходные в тишине и покое, за чашечкой кофе и на диване? Или в постели – но это уже мое добавление.
– Ну да, после трудовой недели. Но не после круиза по Карибскому морю.
Она мечтательно улыбнулась при воспоминании об этом удивительном путешествии. Похоже, она ошибалась, отрицая, что любовь к романтике у нее в крови.
Джина решительно поднялась и взяла пустую чашку у Джералда.
– Собирайся скорее. Нам предстоит еще заехать за папой.
– Ты уверена, Джина, что верховая езда это то, что действительно нужно нам обоим? – сделал Джералд последнюю попытку избежать предстоящего испытания. – Ты, кажется, раньше боялась…
– Ну, во-первых, если мне понравилось летать на самолете, то вряд ли меня испугает какая-то там лошадь, – прервала его Джина. – А во-вторых, вряд ли в моем положении целесообразно скакать галопом или брать препятствия.
