— Почему?
— Твой ум еще не раз пригодится в архитектуре, — улыбнулась Нэнси.
— Одно другому не помешает, — ответил Курт, притягивая ее к себе и нежно проводя носом по ее макушке. — Я, естественно, продолжу заниматься реставрацией, но не смогу любить тебя меньше.
— Думаешь, твоих сил хватит на все? — полюбопытствовала Нэнси игриво.
Курт негромко засмеялся.
— Уверен в этом. Хотя еще сегодня утром их у меня вообще не было. Я заснул на рассвете, проснулся почти в полдень, не испытывая ни малейшего желания даже подниматься с кровати.
— Все из-за меня? — спросила Нэнси виновато.
— Не из-за тебя. Из-за того, что воспылал к тебе любовью в тот момент, когда ты была еще не готова кардинально изменить свою жизнь. Но теперь во мне энергии хоть отбавляй! По-моему, я в состоянии своротить горы!
Нэнси засмеялась, удобнее приникая к его груди. Курт вдруг вспомнил о своей щетине и озабоченно потер подбородок.
— О господи, я совсем забыл…
Нэнси вопросительно на него посмотрела.
— О чем?
— Я не брился целых три дня. Не стал и сегодня тратить на это время. Когда ты сказала, что будешь в Эдинбурге через четверть часа, я вылетел из дома, лишь приняв душ. — Он подергал себя за обросшую щеку. — Какой кошмар!
— Вовсе не кошмар, — возразила Нэнси, глядя на него. — Мне даже нравится.
— Правда? А когда мы целовались, она не кололась?
— Как ни странно, нет. — Нэнси засмеялась, ласково проводя рукой по щеке Курта. — Хочешь, открою тебе маленький секрет?
— Конечно, — сказал он.
— Я давным-давно мечтала поцеловаться с бородатым мужчиной. Все гадала, удобно ли это.
— И? — Курт заулыбался.
— Это был самый умопомрачительный поцелуй в моей жизни.
Курт снова приник к ее губам и поцеловал более нежно и трепетно, чем в первый раз. Нэнси закрыла глаза и тихонько застонала, тая в его руках. Вокруг не было ни души, и наслаждаться друг другом им никто не мешал.
— Радость моя, мое спасение, — произнес Курт ласковым шепотом.
Нэнси медленно открыла глаза.
— Это ты мое спасение. Если бы мы не встретились, не знаю, что бы со мной сейчас было.
— Мы обязательно встретились бы, — сказал Курт с уверенностью. — Рано или поздно. А со своими проблемами ты в любом случае справилась бы сама, без чьей-либо помощи. Ты умная, рассудительная, упорная. — Его губы тронула улыбка. — И отважная.
— Отважная? — Нэнси недоуменно повела бровью.
— Конечно. Приехав в Солуэй, ты была готова с первого дня поселиться в одной из комнат замка, несмотря на то что прекрасно знала, как это может быть опасно. Потом занялась расследованием… — Лицо Курта помрачнело, между бровей залегла складка. — До сих пор корю себя за то, что не придал твоим словам значения и вовремя не распорядился осмотреть комнаты для слуг должным образом.
— Перестань, — ласково попросила Нэнси. — Это мне не следовало самовольничать и торопить события.
— Если бы не ты, туда мог бы отправиться кто-нибудь другой, — сказал Курт, вспоминая, как вбежал в комнату и увидел сидящую на полу перед грудой обломков Нэнси.
— Не мог бы, — возразила она. — Таких любопытных, как я, в нашей команде больше не было.
Курт чмокнул ее в алые от поцелуев губы.
— Я люблю тебя, моя прекрасная, любопытная Нэнси.
— И я люблю тебя, — очень тихо произнесла Нэнси.
Курт впервые услышал от нее эти слова. Еще сегодня утром он был уверен, что судьба никогда не подарит ему это счастливое мгновение.
— Нэнси… умоляю, повтори, что ты сказала.
— Я люблю тебя, — громче и отчетливее произнесла Нэнси.
— Какой же я везучий! — воскликнул Курт, качая головой. — За что жизнь решила преподнести мне такой подарок?
— Как это за что? — Лицо Нэнси сделалось серьезным и одухотворенным. — Кого же ей одаривать, если не таких, как ты?
Курт прищурился, не совсем понимая, о чем речь.
— Ты самый достойный и благородный из всех, кого я знаю, — пояснила его избранница. — И самый талантливый.
— Ерунда. — Курт махнул рукой. — Я всего лишь обожаю мою работу и занимаюсь восстановлением памятников старины с огромным удовольствием. Талант здесь ни при чем. Все это просто громкие слова, которые так обожают репортеры.
— А еще ты скромный и не гонишься за славой, — добавила Нэнси довольным тоном. — Я и это в тебе люблю.
Курт уже собрался еще раз ее поцеловать, но вспомнил, что она не завтракала. Ему стало ужасно стыдно.
— Какой же я болван! — воскликнул он. — И не достоин твоей любви.
— Это еще почему? — удивилась Нэнси.
— Разглагольствую о чувствах, об обожаемой работе и славе, а о том, что ты умираешь с голода, совсем забыл!
Нэнси весело засмеялась.
— Об этом и я забыла, потому что есть совсем расхотела.
— Не обманываешь?
— Я почти не умею этого делать.
— Ценное качество. Но в ресторан мы все же сходим. Если ты на моих глазах упадешь в голодный обморок, я никогда себе не прощу.
Нэнси, улыбаясь, провела пальцем по его губам.
— Сходим, обязательно сходим. Но чуть позже, ладно? Мне ужасно нравится сидеть с тобой на этой лавке. Настолько замечательно я не чувствовала себя, наверное, никогда.
— Я тоже, — признался Курт и опять поцеловал Нэнси в макушку.
Перед его глазами, подобно кинокадрам, вдруг промелькнули события последних трех с лишним месяцев. Их знакомство, ужин в Хоике, за которым Нэнси рассказала ему о замужестве, последующая кошмарная ночь, разговор с Джоанной, работа в Солуэе, объяснение, расставание, муки разлуки.
«А над моими словами ты все-таки подумай. Насчет того, что за Нэнси можно и побороться», — сказала ему, прежде чем навеки исчезнуть из его жизни, Джоанна. А Розмари буквально сегодня утром пожелала, чтобы Нэнси поскорее бросила мужа, заявив, что Бог обязательно ее пожелание услышит. Генри тоже был искренне «за» их с Нэнси любовь. Весь мир как будто что-то предчувствовал…
— О чем ты думаешь? — прервал его размышления мелодичный голос любимой.
— О моем последнем разговоре с Генри, — ответил Курт, поспешно прогоняя мысли о Джоанне и Розмари.
Нэнси взглянула на него непонимающе и несколько разочарованно.
— Он сказал, что сразу почувствовал, что мы с тобой созданы друг для друга, — пояснил Курт. — И что можем стать потрясающей парой.
— Правда? Мне сегодня утром он признался в том же самом! — воскликнула Нэнси, просияв. — Кстати, я возвращаюсь на работу. Оказывается, старший Хонникер сильно расстроился, когда я ушла.
