– Наряду с членами кооператива у нас работали добровольцы, такие же, как вы, которым мы благодарны за помощь, – вежливо ответила Рейчел. – Я думаю, мы все обескуражены тем, что произошло. Как я понимаю, за эту неделю, пока шли дожди, посевы смыло по всему округу.
«А меня здесь не было, – виновато припомнила она, – я была в Чарлстоне». Но почему же эта изящная женщина одной из первых добровольно пришла помочь? Пришла ли она только потому, что здесь был Тил Коффи? Но ведь Дарси говорила, что они с Лореттой ненавидят друг друга. Тайны этого маленького городка вызывали у Рейчел дурные предчувствия. Все они касались прошлого, были частью сложной истории города… тем не менее они каким-то образом затрагивали и ее саму.
– Да, вы проделали большую работу. – В этом разговоре было что-то неестественное. Лоретта продолжала смотреть на Рейчел, словно никак не могла на что-то решиться. – Вам должны больше помогать. Я слышала, что церковь собиралась поддержать ваш проект еще вначале, но они никак не соберутся проголосовать. – Последовала еще одна пауза. – Я слышала, что в то утро вам пришлось противостоять Дьяволу Бо, Бо Тилсону. Из-за ворот.
Теперь Рейчел, в свою очередь, уставилась на собеседницу. Чем вызван этот визит? При упоминании о Бомонте Тилсоне она похолодела от какого-то предчувствия, тем более что Лоретта произнесла его прозвище. Эта ужасающая уязвимость, подозрительность и испуг – подобного Рейчел раньше не испытывала. Прежде она не совершала ничего, в чем могла чувствовать себя виноватой.
– Мы… мы… – забормотала Рейчел. Она была так смущена, что забыла, что именно сказала Лоретта Буллок. Но ведь она никоим образом не может знать о ночных визитах Бо Тилсона, верно? – Да, у нас было небольшое недоразумение из-за проезда на помидорное поле. Надеюсь, что мы… что он будет более благоразумным.
Нужно каким-то образом уйти от этой темы, думала Рейчел. А собеседница продолжала наблюдать за ней.
– Н-но теперь, когда помидоры погибли, не так важен вопрос с этими воротами. Если кооператив не проголосует за то, чтобы посадить их снова.
– У вас наберется немного людей, чтобы снова помочь на поле.
Рейчел знала, что Лоретта Буллок права. Ей хотелось, чтобы та предложила помочь собрать народ для помощи кооперативу, но надежды на это было мало.
– Нам постоянно нужен человек, который мог бы работать с негритянской общиной и заручиться их поддержкой, – размышляла она вслух. – Негры-фермеры составляют большинство сельской бедноты, они больше всего нуждаются в кооперативе и меньше всего в нем представлены.
– Здешние люди мало участвуют в подобных начинаниях. Но они говорят, что вы хорошо работаете.
– Это уже что-то. Особенно для такой молодой и красивой женщины, – внезапно сказала Лоретта.
Уже собираясь сесть в машину, она вдруг спросила:
– Ведь вы потеряли мужа, правда? – И прежде чем Рейчел успела ответить, добавила: – Вы верите во все это, работаете вместе с фермерами, действительно как следует работаете.
Рейчел еще больше смутилась. Она стояла под Жарким солнцем, лицо ее слегка порозовело от жары, она понимала, что выглядит неряхой, что совсем не подобает ей, как исполнительному секретарю кооператива. Вдруг ей стало ясно, что Лоретта Буллок приехала на помидорное поле не для того, чтобы посмотреть на погибшую рассаду, а чтобы увидеть ее. Зачем? Лоретта устроилась на сиденье и захлопнула дверцу. Неожиданно она улыбнулась, красные подкрашенные губы открыли ряд великолепных белых зубов.
– Дорогая, меня не интересуют фермеры, я проработала с вами целый день, сажая помидоры, чтобы помочь другу. – Она вставила ключ и запустила мотор. – Вам нужен человек, который мог бы работать с негритянской общиной? А почему бы вам не поручить это Тилу Коффи? Он должен заниматься чем-то более полезным, чем учить кучку детей резать лягушек и цыплят.
Рейчел от растерянности смогла заговорить не сразу:
– Вы имеете в виду Тила Коффи, учителя биологии?
– Господи разве есть еще один Тил Коффи? – протяжно произнесла Лоррета. – Да. Именно его.
Рейчел была ошеломлена. Почему Лоретта предлагает использовать Тила Коффи для связи с негритянской общиной? Тил никогда не говорил и не делал ничего, что указывало бы на его связь со здешними неграми.
– А он согласиться? – только и смогла сказать Рейчел.
– Дорогая, я не знаю – просто попросите его. Скажите ему, что это я вам подсказала. Напомните, что он должен поговорить с людьми так, как, по его словам, он это делал, когда занимался политикой в Чи-ка-го. – Последнее слово она произнесла по слогам. – Он может это сделать.
Лоретта положила локоть на открытое окно автомобиля и посмотрела на Рейчел с улыбкой.
– А вы, милая, – сказала она, – вы работаете отлично. Только держитесь и не обращайте внимания на то, что говорят вокруг.
Тихонько засмеявшись, она включила передачу и медленно отъехала от поля.
Первый национальный банк Дрейтонвилла, маленькое бетонное здание на Мейн-стрит, находился всего в квартале от роскошной конторы Пембрука Скривена, рядом с крохотной аптекой-закусочной. Рейчел снова направлялась в отдел кредитов, имея при себе все документы, но не зная как следует, что именно она скажет вице-президенту банка, занимавшемуся кредитами.
– Я благодарна вам за то, что вы нашли время повидаться со мной, – выпалила она одним духом, усевшись в кресло для посетителей рядом с письменным столом чиновника. – Надеюсь, я понятно объяснила вам по телефону, что члены кооператива вы несли решение обратиться за ссудой. Но это предварительная информация. Наши посадки пропали из-за дождей, прошедших на прошлой неделе, но, поскольку аренда действительна по декабрь, было бы жаль не попробовать использовать арендованную землю.
Чиновник, казалось, был занят тем, что изучал ноги Рейчел в нейлоновых чулках и изящных туфельках из телячьей кожи. Иногда он бросал взгляд на очереди, выстроившиеся к окошечкам кассиров, словно его и стоявших там обитателей Дрейтонвилла объединяла какая-то общая тайна. Рейчел едва удерживалась, чтобы не обернуться.
– Мелкое фермерство скончалось лет тридцать назад. – Вице-президент банка, маленький человечек лет пятидесяти, скептически улыбался. – Это рискованное занятие. Непременные потери при сборе урожая, объем продаж всегда падает в июле – августе, потому что люди выращивают собственные овощи, и так далее. – Он помолчал и чуть ли не подмигнул стоявшим в вестибюле банка людям. – Кроме того, большинство людей, которые вошли в вашу организацию, предпочли бы оставаться на пособии, насколько я слышал. Старый Уэсли Фалигант и все прочие не хотят работать. – Каждое его слово сопровождалось глупой ухмылкой. – Разве что когда они решат, что прицепились к какому-нибудь организатору-социалисту, который наобещал им золотые горы. «Опять началось», – сказала себе Рейчел, глядя на свой кейс. Она вовсе не выглядела организатором-социалистом в нарядном шелковом платье и с этим кейсом, подарком матери, купленным в одном из самых дорогих магазинов в Филадельфии.
