— А мне показалось, что ты серьезно! Мы с Виолой друзья? Что за странная мысль!
— Я совершенно серьезен. Стань ей другом.
— Господи, — невесело рассмеялся Джон, — где ты был последние восемь с половиной лет? Виола ненавидит меня. Ты не в своем уме, если воображаешь, будто мыс ней можем стать друзьями. За девять лет мы успели побыть любовниками, потом врагами, но друзьями?.. Никогда.
— Тем больше причин попытаться. В моем случае это сработало. Мы с Грейс были друзьями до того, как решили жить вместе.
— Она была твоей любовницей.
— Да, но сначала стала моим другом.
— Если так, эта идея принадлежала не тебе, а Грейс.
— Так и есть. Мне она ужасно не понравилась, но потом я понял, что эти моменты были лучшими в моей жизни.
— Но вы не были женаты в отличие от нас с Виолой. А это совершенно разные вещи. — Джон нетерпеливо взмахнул рапирой. — Хватит разговоров. Вернемся к нашему поединку.
— Почему разные? Мы теперь женаты, и я не вижу разницы. Мы с Грейс по-прежнему друзья.
— Вы с Грейс не ругаетесь. Она не презирает тебя. — Джон встал в боевую стойку и взмахнул рапирой. — Будем фехтовать или болтать?
— Виола снова может влюбиться в тебя. Именно этого ты опасаешься? — Мур последовал примеру Джона и тоже поднял рапиру. — А может, боишься, что сам влюбишься в нее?
И тут Джон взорвался.
— Любовь, любовь, любовь! — закричал он, давая волю эмоциям. — Меня уже тошнит от этого слова!
Он сделал резкий, быстрый выпад, используя все свое умение, чтобы прижать Мура к стене. Сколько раз Виола упоминала о своей любви к нему, когда хотела упрекнуть! А в тот, последний раз, когда посчитала любовью его связь с Пегги Дарвин?!
Ярость и бешенство вновь взыграли в Джоне. И он, желая сорвать их на противнике, начал его атаковать. Воспользовавшись небольшой ошибкой Мура, он загнал его в угол и наставил острие рапиры ему в живот.
— Туше.
Дилан взглянул на Джона, явно удивленный такой горячностью.
— Похоже, я попал в точку.
Джон, тяжело дыша, отступил и отвернулся.
— Любовь… Все, особенно женщины, постоянно болтают о любви, но что это означает? Чаще всего обычную похоть. Или романтическое увлечение. Иногда — и то, и другое. Это и есть любовь?
— Если ты сам не знаешь ответа на этот вопрос, ничем не могу помочь. Сам я его нашел.
— Но как? — допытывался Джон. — Каким образом? А когда нашел, откуда узнал, что этот ответ верен? Купидон пустил стрелу, ангелы запели — и ты все понял?
— До чего же пренебрежительно ты говоришь о любви! До этого момента я не понимал всей глубины твоего цинизма. Ах, Хэммонд, ты еще больше презираешь любовь, чем я когда-то!
— Я не циник и не презираю любовь. Просто…
«Я просто не знаю, что это такое».
Осознание этого потрясло Джона. Он замер и уставился на друга. Вернее, смотрел сквозь него, как в пустоту, потому что видел в это время жену — веселую, счастливую, с ребенком на руках.
Странная пустота вернулась, та самая пустота, которая, словно призрак, преследовала его всю последнюю неделю. Пустота, о которой Джон4старался не думать, которую всегда скрывал и которая была с ним, сколько он себя помнил.
— Хэммонд! — Голос Мура нарушил течение его мыслей. — В чем дело?
— Что? — Джон недоуменно моргнул, пытаясь сообразить, что имеет в виду друг.
— Ты стоишь здесь, смотришь на меня, словно пораженный громом. Тебе нехорошо? — встревожился Дилан.
— Нет, — пробормотал Джон. — Возможно. Не знаю. — Он тряхнул головой, пытаясь собраться с мыслями. — Давай на сегодня закончим.
Да что это такое — любовь?! Джон продолжал задавать себе этот вопрос, пока вместе с Муром убирал рапиры на место, одевался и выходил из фехтовального зала.
Прекрасный майский день перетек в прохладную, облачную весеннюю ночь.
Когда они стояли на тротуаре, ожидая, пока приедут экипажи, Дилан снова заговорил, на этот раз без всякой издевки:
— Хэммонд, подумай о том, что я сказал. Предложи Виоле дружбу.
— Как я уже говорил, она ни за что не согласится.
— По крайней мере, предложи ей это. Может, вы скорее поладите, если ты сможешь убедить ее стать тебе другом.
Джон ответил насмешливым взглядом.
— Хочешь сказать, что мужчина и женщина, сумевшие поладить вне постели, прекрасно поладят и в постели?
— Это зависит от того, насколько хорошим другом ты ей станешь, — ухмыльнулся Мур.
Несмотря на дурное настроение, Джону стало легче. Он рассмеялся, наблюдая, как ландо Мура, с поднятым верхом на случай дождя, останавливается перед «У Анджел о».
— Знаешь, ты настоящий дьявол.
— Разумеется, — согласился Мур, садясь в экипаж. — Пусть я женат, но нужно же поддерживать свою репутацию!
Ландо отъехало. Джон остался стоять у обочины.
Дилан с улыбкой откинулся на спинку сиденья. Да, он действительно дьявол. Потому что прекрасно знал, что испытывает Хэммонд в эту минуту. Ничего, скоро ему будет еще хуже. Виконт отчаялся ровно настолько, чтобы попытаться предложить Виоле дружбу. Дружба с женщиной, которую никак не удается затащить в постель, — это ад на земле.
Все же иногда, чтобы попасть в рай, необходимо пройти ад. Хэммонд еще может получить вожделенного сына, но что еще важнее — может вернуть любящую жену. И Дилану лучше других известно, какое это счастье.
Он искренне любил Хэммонда, питал огромную симпатию к Виоле и надеялся, что они согласятся с его предложением. А вдруг дело кончится счастливым браком?
При этой мысли он едва не рассмеялся. Подумать только, Дилан Мур в непривычной роли свата!
Ему не терпелось вернуться домой и все рассказать Грейс…
А вот Джон в ожидании экипажа думал не о дружбе. О любви.
Что такое любовь? Поэты слагали о ней стихи, композиторы вроде Мура сочиняли музыку, простые смертные постоянно влюблялись или говорили о любви, или страдали из-за Любви, но что это такое — любовь?!
Он подумал о Муре. Когда-то Джон был твердо уверен, что именно Дилан никогда не женится. И все же он женился. Женился на своей любовнице. Джон представить не мог, что такого нашел в Грейс самый прожженный в Англии повеса. Почему влюбился настолько, что повел ее к алтарю?! Ничего не скажешь, она очень красива, а к тому же добра и нежна. Но Мур сходил по ней с ума, любил безумно, почти пугая окружающих своей страстью.
Экипаж Джона подкатил к обочине. Он шагнул вперед, но остановился и, повинуясь какому-то порыву, отослал кучера и решил пройтись пешком. Вечер был прохладным, и ветерок приятно освежал кожу. В конце концов, если пойдет дождь, он всегда сможет взять наемный экипаж.
