Он в присутствии Тамары Петровны, уже успевшей проглотить анисовые капли, открыл шкаф и увидел несколько дорогих костюмов, сорочек, галстуков. Судя по ним, Амфиарай был высоким и стройным человеком, кроме того, обладал отменным вкусом и большими средствами, потому что на одном галстуке Сергей заметил золотую булавку с бриллиантовыми вкраплениями. Похоже, он действительно доверял этой Тамаре Петровне...
Телефонный звонок заставил его вздрогнуть, как если бы его застали на месте преступления. Он взглядом показал хозяйке, чтобы та взяла трубку.
— Слушаю... — ответила она спокойным грудным голосом, словно и не пила за несколько минут до этого успокоительных капель и мысленно не прощалась с жизнью. — Да, говорите, я записываю... Да, желтая капля... Хорошо, я непременно передам... Всего доброго...
— Кто это? — спросил ее Сергей, лишь только она положила трубку.
— Не знаю кто, но звонили как раз ему... Сказали, что — передаю дословно — есть желтая капля. Вы вот сможете что-нибудь понять?
— Нет... Может, какой-то химикат?
— Не знаю, может, и химикат... А может, — она понизила голос, — наркотик?
— Нет, по телефону о таких вещах не говорят. Но вообще-то все принято называть товаром... А вот желтой каплей?..
Он вернулся в спальню. Амфиарай был достаточно аккуратным человеком, а потому ни в карманах его дорогих костюмов, ни на полках среди белья — нигде, даже в ящиках письменного стола, Сергей не нашел ни одной ниточки, которая смогла бы привести его к греку. Что же касается женских вещей, то их было немного: шелковая пижама, маленькие, из тонкой ткани, платья, чулки, пара туфель, коробка с духами...
— Вы извините меня, — сказал он, обращаясь к Тамаре Петровне, искренне сожалея о том, что так напугал женщину. — Но я действовал так не ради себя... И еще: вы не должны рассказывать Амфиараю о моем приходе, это может повредить той девушке, а ей сейчас и так нелегко...
— Боже упаси!
— Ну и на будущее: не стоит присваивать себе чужих денег... Быть может, отдай вы ей эти сто долларов, все могло бы сложиться для нее иначе...
Тамара Петровна как-то нехорошо ухмыльнулась, словно до нее только сейчас дошло, что она имеет дело с простым парнем, который пришел попугать ее пистолетом. В ее взгляде Сергей даже прочел презрение. Нет, она не раскаивалась в своем поступке, и, когда в следующий раз Амфиарай расстанется с очередной девушкой, Тамара при случае оберет и ее.
Сергей вышел на свежий воздух и вздохнул полной грудью. Квартира, в которой жил Амфиарай, подавила его своей вызывающей роскошью, своим затхлым криминальным духом. Он чувствовал, что Тамара Петровна лжет и что квартира эта не ее, а Амфиарая, но оформлена на нее. Сама же она при этом греке вроде домработницы, женщины на все руки, и первое, что она сейчас сделает, это позвонит своему хозяину и доложит о визите брата Риты. Сергей понял, что совершил величайшую ошибку своей жизни, сунув нос в это осиное гнездо...
По дороге домой он выбросил игрушечный пистолет, который покупал специально для этого визита в «Детском мире».
Африканская маскаИрина Васильевна Алфимова довольно долго ждала под дверью, пока ей откроют. Она настраивалась на эту встречу вот уже целую неделю, но все никак не могла решиться. Назревал скандал: ее сын попал под тлетворное влияние распущенной женщины, шлюхи, пьяницы, наконец! Она еще не знала, что скажет этой женщине, отобравшей у нее сына и приручившей его как собачонку, но просто так Сашу она ей отдавать не собиралась.
Послышались шаги, дверь открылась, и Ирина Васильевна увидела зябко кутающуюся в черный халат женщину. Красивую сонную женщину. Первые несколько секунд она не могла прийти в себя от этого шока. Она ожидала увидеть здесь опустившееся существо с отечным лицом, красным носом, издающее похмельное зловоние. А видела перед собой редкой красоты женщину лет сорока, с огромными голубыми глазами, черными вьющимися блестящими волосами и хорошими зубами, открывшимися в слегка растерянной улыбке.
— Вы ведь Алфимова? — спросила женщина и жестом пригласила посетительницу войти. — Я ждала вас... Не сегодня, конечно, а так, вообще...
Ирина Васильевна шагнула за порог и остолбенела. Она не могла понять, что общего могло быть у ее сына и этой, как она теперь поняла, богатой женщины. Здесь пахло деньгами все. И сама хозяйка, благоухающая как цветок, и каждая с любовью купленная вещь. Утопая каблуками в толстом ворсе узорчатого ковра гостиной, Алфимова остановилась посредине комнаты и уставилась на висевшую прямо перед ее лицом на стене огромную и страшную африканскую маску.
— Это мой портрет, когда я бываю чем-нибудь недовольна, — сказала с холодком Тая, чувствуя, что утро будет испорчено бесповоротно.
— Оно и видно... — в тон ей ответила Ирина Васильевна. — Скажите, что вам нужно от моего сына?
— От вашего сына? Абсолютно ничего!
— Но ведь он почти живет у вас... Вы что, разве не понимаете, что мальчик на будущий год заканчивает школу, у него сложный период в жизни...
— Вы родители, вот и беспокойтесь о его школьных делах, а у нас с ним свои дела... Саша — хороший мальчик, добрый, умный, заботливый. Он очень любит своих родителей, хотя я считаю, что вот лично вы, Ирина Васильевна, ничего особенного для своего сына и не сделали...
— Я? Да откуда вам знать о нашей семье? — чуть не задохнулась от возмущения Алфимова. — То, что Саша такой, как вы сейчас о нем сказали, разве это не наша заслуга?
— Ваша, конечно, но здесь и природа ему помогла, наградила, вероятно, хорошими генами.
— Между вами... связь?
— Это не ваше дело.
— Как же это не мое, если я его мать? Вы что, с ума сошли? Спите с шестнадцатилетним мальчиком и думаете, что его родителям на это наплевать?
— Я думаю, вы должны быть счастливы, что вашему, как вы говорите, мальчику просто хорошо. Он всем доволен, он стал уверен в себе, он работает, наконец, зарабатывает деньги, мечтает... Он вырос, Ирина Васильевна, а вы и не заметили...
— И вам не стыдно вот так запросто говорить о таких вещах? Ведь вы же развращаете его...
— Не бросайтесь словами. Я мало что знаю о вашей жизни, но и вы мало знаете о моей. Понятное дело, что я не собираюсь выходить замуж за вашего сына, я еще пока в своем уме, к тому же скоро возвращается из Нигерии мой муж, и я не знаю, как дальше сложатся у меня с Сашей отношения и где я буду с ним встречаться. Но, поверьте, ничему дурному я его не научу. Я по-своему привязалась к нему и даже испытываю чувство, похожее на любовь. Но это не любовь женщины к мужчине, а любовь именно зрелой женщины к мальчику-подростку. Это, если хотите, больше нежности, заботы, опеки... Ирина Васильевна, присядьте, успокойтесь. Ведь я вижу, что вы внутри просто кипите от злости. Совершенно напрасно, уверяю вас. Саше со мной хорошо. Наши чувства лишены какой бы то ни было корысти. У нас никогда не будет совместных детей. Он, наконец, свободен и в любую минуту может уйти от меня и жениться на девушке. Не надо ничего усложнять. Я понимаю и уважаю ваши чувства, и вы правильно сделали, что пришли и посмотрели на меня. Ведь соседи наверняка наговорили обо мне бог знает что, будто я и пьяница, и гулящая... Женщина, у которой муж годами живет в другой стране, всегда уязвима еще и потому, что раздражает окружающих своим богатством. Так что вы никого не слушайте и живите спокойно. Не обращайте внимания на сплетни. Я была бы рада, если бы наши дома находились хотя бы на соседних улицах, так и разговоров было бы меньше, а тут — общий двор и все такое...
