—Ты говоришь о мистере Харди?
—Он попросил меня называть его просто Стивеном. Для меня приготовили во дворце комнаты, специально оборудованные всем необходимым.
— Правда?
— Стивен показал их мне. Я останусь здесь на свадьбу и увижу всех-всех султанов.
— Это замечательно, Эбби! Как я рада, что ты со мной!
— И я тоже. Правда, Рахим потрясающе выглядит в своем наряде? Хотя знаешь, он как будто ходит в слишком большой ночной рубашке.
— Только ему этого не говори! Для меня он потрясающе выглядит в любой одежде.
— Или без нее, — лукаво добавил султан.
Они обернулись. Рахим стоял рядом и внимательно слушал их разговор. Все засмеялись. Эбби, не до конца поняв, в чем дело, весело хохотала вместе с ними. Несколько часов Рахим провел вместе с Луизой и ее сестрой. Они пообедали, а когда Эбби захотела отправиться в отведенные ей комнаты, Луиза и султан пошли вместе с ней. Девочка представила им няню, которая должна была присматривать за ней. Няней оказалась молодая женщина лет тридцати, вместе со своей воспитанницей с восторгом наслаждавшаяся путешествием в Малайзию. Вскоре она отвезла девочку в спальню, чтобы та отдохнула. Луиза и Рахим остались одни.
— Спасибо, что привез сюда Эбби, — с любовью глядя на султана, сказала Луиза.
—Тебе здесь очень одиноко, — нежно обнимая ее, ответил он. — Я поступил слишком эгоистично, привезя тебя сюда, но так было надо, Луиза. Надеюсь, с Эбби тебе будет веселее.
Надо. Это слово напомнило Луизе о прежних страхах и надеждах.
— Мой приезд помог тебе? Я имею в виду твоего дядю и его планы, — поспешно выпалила Луиза, ища в глазах султана ответ.
— Твое присутствие помогло мне принять окончательное решение, — непонятно сказал Рахим.
— Оно было трудным для тебя?
— И да, и нет. — Он улыбнулся, нежно гладя Луизу по щеке. — Как любое решение, заставляющее человека выбрать самое важное. Выбрать нечто, ставшее главным содержанием его жизни.
Она поняла, что в душе Рахима идет жестокая борьба и он разрывается на части. А посередине стоит она, Луиза.
— Объясни мне. Объясни все! — попросила она, зная, что готова разделить с ним любую боль, независимо от его решения.
—Это мои проблемы, дорогая. — Он отрицательно покачал головой. — И я сам должен их преодолеть. Ты можешь еще немного побыть со мной?
— Ты же знаешь, что я буду с тобой до тех пор, пока ты хочешь этого, — ответила она, глядя ему в глаза.
Рахим наклонился и поцеловал ее, поцеловал так крепко, словно стремился утолить жажду, насытиться ее страстью, зарядиться от нее энергией и этим необычным способом восстановить перед решающей схваткой свои силы. В дверь громко постучали.
— Ох, извините меня, — сказала вошедшая няня. Она покраснела при виде целующихся. — Вас зовет Эбби и хочет вам сказать нечто важное перед тем, как вы... гм... уйдете.
— Хорошо, спасибо. — Рахим был спокоен и учтив.
Он обнял Луизу за талию, и они пошли в спальню девочки. Няня ушла в свою комнату, смущенная увиденной сценой. Эбби ждала их прихода и сразу же набросилась на Рахима.
—Я забыла поблагодарить тебя за то, что ты привез меня сюда. Я так благодарна тебе, Рахим!
— Мне самому хотелось видеть тебя у себя дома. Я рад, что ты смело отправилась в такое длинное путешествие. Перелететь через Тихий океан — не шутка!
— Даже дикие лошади не остановили бы меня. — Девочка улыбнулась. — Я запомню эту поездку на всю жизнь.
— Скажи мне, что бы ты хотела посмотреть больше всего?
—Ты и так очень добр ко мне. — Она подавила тяжелый вздох. — Учитель живописи и все остальное. Мама решила, что Луиза рассказала тебе правду о Картеле, поэтому ты и решил сделать что-нибудь приятное для меня.
— Какую правду, Эбби? — нахмурился Рахим.
Луиза отчаянно замотала головой, но ее сводная сестра упрямо смотрела в глаза султану.
—Я не хочу, чтобы ты считал Картеля виноватым в том, что теперь я не могу ходить, — сказала девочка. — Тебе не надо задабривать меня.
Рахим кивком попросил девочку продолжать.
— Я не сержусь на него. Картель испугался бенгальского огня. Я просто хотела показать ему, а он жутко напугался. Он не знал, что делает мне больно. Думаю, он захотел спасти меня, выбив огонь из моих рук.
У Луизы сжалось сердце, когда она слушала, как ее сестра рассказывала о трагических событиях, ставших причиной махинаций отца с лошадьми султана. Теперь скрывать нечего. Отец, как видно, упустил свой второй шанс. Рахим в задумчивости присел на кровать и сочувственно погладил руку девочки.
— Почему ты не хочешь рассказать мне, как все случилось? — спросил он.
Луиза с замиранием сердца ждала неизбежной развязки. От нее теперь ничего не зависело, и она надеялась лишь на Провидение.
— Понимаешь, был мой день рождения, — с глубоким вздохом начала Эбби свое печальное повествование. — Мне исполнилось восемь лет. Мама была на работе. Миссис Баджер, жена конюха, испекла для нас торт, большой красивый торт, с клубникой, и воткнула в него свечки. Мы с братьями устроили праздник. Зажгли бенгальские огни, надули шары, надели смешные шляпы и дудели в свистки.
— Похоже, вы хорошо веселились, — ободряюще вставил Рахим.
—Да, было очень весело. Но братья, как всегда, играли вдвоем, в игры только для двоих. Они ведь близнецы. — Она поморщилась, думая, что султан не понимает ее. — Мне стало скучно, и я решила отнести Картелю кусок торта и отпраздновать свой день рождения с ним.
— С конем? — слегка поддразнил султан.
— Картель не просто конь, он самый красивый в мире. Он обычно разрешал мне гладить себя, потому что знал, как я люблю его. Я очень часто приходила к нему в стойло и разговаривала с ним. По его глазам я видела, что он меня внимательно слушает и все понимает, ведь он кивал в ответ.
—Да, у него очень умные глаза, — согласился султан.
— Я знаю, что не должна была это делать, папа не разрешал мне. Но был мой день рождения, и я думала, что никто не увидит, если я незаметно пройду к нему. Ведь Картель никому не скажет. И я пошла. Ты бы видел, с какой радостью он съел торт. Думаю, он ему понравился.
— Уверен, что так, — подтвердил Рахим.
— Но потом я зажгла бенгальский огонь, и конь напугался. Он заржал и встал на дыбы. Я хотела успокоить его, но он случайно задел меня копытами и отбросил к стене...— Эбби мотнула головой и передернула плечами, словно отгоняла тягостные воспоминания. — Больше я ничего не помню. Я очнулась только в больнице.
— Думаю, там было совсем невесело.
Девочка выразительно посмотрела на султана.
— Это был сущий ад! Особенно с моими ногами. Я ревела трое суток, когда узнала, что не смогу снова ходить. Если бы не Луиза, я не пережила бы этого.
