Штаб Тихоокеанского флота, Владивосток. 11 декабря 1999 г. 09:00
Капитан Удовин, оторвавшись от экрана монитора и еле слышно дав какие-то команды старшему лейтенанту, оставшемуся у терминала, шагнул навстречу Ралусину, с силой пожал ему руку и кивнул на планшет:
– Седьмой флот продолжает смещаться на юг со средней скоростью двадцать узлов. Фактически они уже ушли в Филиппинское море. За последние дни они оторвались от своего обычного района патрулирования больше, чем на тысячу миль, почти на две тысячи километров.
– Они так часто поступают?
– Это просто бред! – на скулах начальника разведки заиграли желваки. – Сейчас их палубная авиация дотягивает от силы до Хабаровска и Владивостока, но еще дня через три такого движения они не смогут «закрыть» даже Кореи! И ладно бы, имейся в южном районе Тихого океана очаг напряженности, но ведь все сейчас спокойно!
– Может быть, – пожал плечами Илья, – там планируется какая-нибудь операция против террористов? Например, на Филиппинах последние месяцы неспокойно.
– В бассейне Тихого океана, – скрипнул зубами Удовин, – кроме нас и Китая не существует не то что террористических групп, государств таких нет, для войны против которых понадобилась бы вся мощь американского Седьмого флота. А с Китаем, как я знаю, Штаты воевать пока не собираются.
– Насколько я знаю, – осторожно возразил Ралусин, – у американцев есть военные базы в Японии и Южной Корее, так что в любом случае они сохраняют достаточное военное присутствие в нашем регионе.
– Черта-с два! – буквально рявкнул капитан второго ранга. – Для использования любых баз нужно согласие местного правительства, долгие переговоры – а флот способен действовать в любой момент без всяких согласований. Это раз. А во-вторых, каждый боевой корабль – это концентрированный сгусток вооружения, средств контроля за окружающим пространством, средств обнаружения и доставки, разведки в конце концов. Уводя флот, Америка становится слепой и глухой. Никакая база возможностей флота не заменит.
– Значит, уходят… – Ралусин с полной ясностью понимал, что вот оно – началось. Понимал – но пока не представлял, каким образом реагировать, за что хвататься, как противодействовать. Его опыта командира небольшой заставы на берегу реки никак не хватало для обеспечения безопасности многотысячекилометрового морского побережья.
– Вы ничего не хотите мне сказать, майор? – вкрадчиво поинтересовался Удовин.
– Да нет, ничего, – пожал плечами Ралусин.
– Уверены?
– Да.
– Хорошо… – капитан второго ранга внимательно окинул взглядом зал, а потом кивнул Илье: – Вы не могли бы зайти ко мне в кабинет, товарищ майор?
В служебном помещении начальника разведки ТОФ Ралусин находился впервые, и эта конурка не произвела на него особого впечатления: в ней еле помещался стол с допотопной печатной машинкой и два кресла. Даже корейский кипятильник пришлось примостить на узком подоконнике. Впрочем, зачем Удовину большой кабинет, если его основное рабочее место все равно находится в общем зале?
– Так вы ничего не хотите мне сказать, товарищ майор? – повторил капитан, усаживаясь за стол.
– Да вроде нечего.
– Очень странно, майор, – начальник разведки вздохнул. – Вы понимаете, когда на вверенной моему контролю акватории начинает твориться что-то крайне странное и непонятное, я начинаю нервничать и внимательно приглядываться ко всем мелочам, пытаясь найти разгадку. Так вот, меня угораздило заметить, что некий проверяющий, приехавший из Москвы, скучал несколько дней, пока не случились те самые странности. Как только Седьмой флот начал смещаться на юг, вашу скуку, майор, сняло, как рукой, в глазах появился азарт, вы проводите здесь куда больше времени, нежели даже дома в гостинице, не желаете отвлекаться на любые развлечения. И я невольно подозреваю, что вам известно нечто, связанное с происходящим. Возможно даже, ключ ко всему. А потому я намерен в третий раз задать вам, майор, все тот же вопрос: вы ничего не хотите мне сказать?
На этот раз Илья ответил не сразу, пытаясь решить – нужно ли знать капитану второго ранга Тимофею Удовину то, что известно здесь только ему? Раскрывать свои карты, или нет? И тут очень к месту в памяти всплыли слова полковника Чупары: «Никто не заставляет вас выдавать секреты вашей страны. Но разве может считаться предательством выдача чужих секретов?»
– Нам стало известно, – прокашлялся Ралусин, – нам стало известно, что один из важных сотрудников ЦРУ, известный русофоб, длительное время находится на западном побережье США, ведет непонятную работу с рыбаками, приписанными к нашим дальневосточным портам, установил контакты с группой чеченских бандитов, скрывающихся в Америке. Все это заставляет подозревать подготовку некоей провокации против нашей страны с использованием наших же кораблей и наших уголовников.
– Черт бы вас побрал с вашей секретностью! – Удовин вскочил, прыгнул к двери, распахнул ее и громко заорал: – Капитана Измалкова ко мне немедленно! Черт бы вас всех побрал, поборники тайных методик…
– Что происходит, товарищ капитан? – вспыхнул Ралусин, поняв, что проклятия относятся в первую очередь к нему. Но тут перед кабинетом появился высокий и худощавый капитан с пятью звездочками на погонах. В густых усах белело несколько рыхлых крупинок белого крема, выдавая, что офицер только что объедался свежими пирожными.
