Три магических слова, произнесенных ею: «Я люблю тебя», изменили беспросветную жизнь Джона, сняли непосильный груз вины, который он сам взвалил на себя.
А вдруг нет? И он обречен таскать этот груз как горбатый свой уродливый горб?
Джон не услышал, как она подошла, только спросил:
— Служба в церкви кончилась?
— Да. У меня было чувство, что я найду тебя на этой поляне, — сказала Бетси, опускаясь на траву рядом с ним.
— А почему?
— Потому что ты всегда приходил сюда, чтобы успокоиться. Или, наоборот, поколотить кого-нибудь.
— Мне нужно было кое-что обдумать, поразмыслить.
— О сегодняшней ночи? Или нынешнем утре? — застенчиво спросила Бетси.
— Обо всем вместе.
— Я предчувствую, что твои мысли огорчат меня? — Бетси заметно нервничала.
— Я буду откровенен, Рыжик. Обещаю делить с тобой постель, быть преданным тебе. Мое уважение к тебе безгранично. Я буду горд, если ты согласишься принять мое имя. Постараюсь стать верным супругом и хорошим отцом, насколько это в моих силах.
Бетси печально и как-то мудро улыбалась, ее губы дрожали.
— Но ты не имеешь права любить меня, это ты хочешь сказать?
— Да, именно об этом я думал.
Джон почувствовал, как она пытается удержать слезы.
— Спасибо за честное признание.
Они сидели рядом, не смея коснуться друг друга. Оба смотрели на реку. Тихо плескались ее волны. Неподалеку запела птица.
— Девочки будут скучать по тебе, — сказала она каким-то мертвенным голосом. — Все четверо. Между прочим, как раз вчера Пруди спрашивала: не будешь ли ты против, если она назовет одного из своих близнецов твоим именем.
Джон вздрогнул и закрыл в смятении глаза. Помолчав, он сказал:
— Передай ей, что я буду польщен.
Прорвавшаяся нежность в его голосе тронула ее до слез. На миг суровые черты его лица смягчились, и перед ней предстал одинокий уязвимый человек с обнаженными нервами.
— Кажется, я не способен предаваться любви, не причиняя тебе душевной боли?
— Я не чувствовала этой боли.
Что это блеснуло в его глазах — слезы или отражение ее собственного горя?
Джон взял ее руку. Несмотря на жаркий день, рука Бетси была ледяной и безжизненной.
— Для тебя и для девочек будет легче, если я уеду из Грэнтли насовсем. — Он опять вспомнил о трагической участи горбатого.
В голове ее звучало воплем «нет!», но Бетси уже знала, каков будет ее ответ.
— Да, — шепнула она. — Так будет легче.
Но в душе Бетси знала — ей пришлось согласиться из ложного самолюбия.
Вернувшись в свой родной дом — на пожарную станцию, Джон засел за телефон. Как сообщили из секретариата Биллингса, он уехал с женой в отпуск в Лас-Вегас и пробудет там еще дней десять. Настроение у Стэнли было отвратное, когда Монк постучал и проскользнул в полуоткрытую дверь кабинета.
— Новые папки с документами для меня, шеф? — спросил Монк, слегка запыхавшись.
Джон отрицательно покачал головой.
— Садитесь. Вы подписывали в прошлом году доклад о пожаре в театре? — Поскольку документ лежал раскрытый на столе шефа, нетрудно было сообразить, что это уже не вопрос, а утверждение. — Здесь говорится, что затухший было огонь вспыхнул снова, неизвестно почему.
— Да, сэр, так, черт возьми, и было. Огонь рванул, словно из сопла реактивного двигателя.
— Ваше мнение: что же произошло?
Непроницаемый Монк смутился.
— Ума не приложу, сэр!
— Подумайте немного. Может быть, вам что-нибудь придет в голову, пусть самое невероятное.
— Скорее всего огонь получил дополнительное топливо. Единственное объяснение этому — откуда-то прорвался газ или горючая жидкость. Вероятно, из труб, по которым газ поступал в уличные фонари в старые времена, а также в дома.
— Звучит логично, — бесстрастно отозвался Джон.
Он и сам поначалу думал об этом: но согласно судебным документам трубы для газа были давно выкопаны и заменены электрическими кабелями.
— Мои соображения проясняют хоть что-нибудь, сэр, или же вы считаете, что я просто болван?
— Нет, не считаю, — ответил Джон. — По-моему, вы самый опытный пожарник в своей роте, не исключено, что и во всем батальоне.
— Я?! Спасибо, сэр!
— Не за что. А сейчас убирайтесь отсюда к черту, пока я не нашел, к чему придраться.
— Слушаюсь, сэр.
Монк вскочил и поспешил к двери от греха подальше.
Отдельные эпизоды уже начали складываться в целостную картину, но многие звенья еще отсутствовали. Например, смерть Майка. Хотелось бы думать, что это был несчастный случай, но… Затем смерть Кармен, пожар в доме Майка, два взлома.
Он снял телефонную трубку и набрал номер, который знал наизусть уже много лет.
— Прошу отдел борьбы с поджогами. Капитана Петри. Пит, говорит Джон Стэнли. Звоню, потому что у нас тут произошли загадочные события.
— Господи, неужели сбылись твои предположения?
— Боюсь, что да.
— Ладно, рассказывай о своих «загадках».
— Я лучше передам по факсу записку о двух наших пожарах. Ты подсобери свою информацию, а я потом скажу, что я обо всем этом думаю.
Раздался тяжелый вздох.
— Понятно, все неофициально, поскольку ты ушел из пожарного управления Сан-Франциско.
— Конечно.
Они дружно фыркнули.
— Передай ребятам от меня привет, хорошо? Скажи шефу, я, может, вернусь к вам. Постучусь в дверь, попрошу работы.
— Слушай, старина, а ты не врешь?
— Не вру, даю слово.
— В чем дело? Работа нудная?
— Пожалуй.
— Мы же тебя предупреждали, Стэнли. Бывалому парню, которому не сидится без большого дела, не место в тихой заводи.
— Угадал. Здесь в городке многие согласились бы с тобой.
— Вот-вот. Кажется, старый герой Железные Штаны снова собирается в поход.
Джон ответил, загнув такое колено, что даже Петри одобрил его импровизацию, и они распрощались.
Приятно будет снова увидеть комичную физиономию старины Пита, подумал Джон. Хорошо бы снова оказаться в большом городе. У него много влиятельных знакомых. Рано или поздно он вернется на оперативную работу, командный пост.
А потом он перестанет просыпаться с ощущением пустоты в душе и сердце, которую придется заполнять бурной деятельностью. А все для того, чтобы не оставалось сил тосковать по Бетси и по тому несуразному суматошному и теплому дому, полному прелестных детей.
