Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
* * *
«Что ж, пора подводить итоги, — сосредоточенно думала я, сидя с ногами на кровати в своем номере. — Если ничего само собой не вытанцовывается, попробуем суммировать всю информацию»
Рядом со мной валялись подшивки «Искусства кино» и «Советского экрана», на столике остывал кофе, в пепельнице дымилась сигарета.
Но я была настолько поглощена «перевариванием» полученных за этот день сведений и сопоставлением их с впечатлениями предыдущих дней, что не могла отвлекаться на посторонние предметы и смотрела прямо перед собой, сдвинув брови на переносице.
Итак, что мы имеем?
Начнем по порядку. Майор. Кое-какие наблюдения и раньше подсказывали мне, что дело нечисто, но сегодняшняя встреча с Егором окончательно прояснила ситуацию относительно господина Голубца.
Майор оказался банальным брачным аферистом. Надо сказать, довольно наглым — ведь в военном деле он ровным счетом ничего не понимал и шел на сознательный риск, используя традиционную тягу женского пола к мундиру. Его несколько раз пытался подловить Егор, но Голубец уходил от вопросов относительно своего военного прошлого, изображая возмущение пьяными выходками замаскированного частного детектива.
Кроме меня и Егора, подозревавших, что Голубец — не тот, за кого он себя выдает, ситуацию мгновенно просекла Дора Капустина.
Она сначала немного подзуживала майора, а потом дала ему понять, что знает его истинное лицо — именно таков был смысл ее фразы, когда Дора спросила Голубца, не знаком ли он с Неонилой Августевич. Видимо, это была одна из знакомых Доры, которую Голубец «кинул».
Но Капустина тут же дала ему понять, что не станет разоблачать его — «у каждого свой бизнес», сказала она, потрепав майора по плечу. Что ж, весьма своеобразная деловая этика…
Да и профессор явно понял, что Голубец темнит, судя по их разговору за ужином.
Но стал бы брачный аферист убивать Шмакова, боясь разоблачения?
Ответ однозначен — разумеется, нет. Не тот уровень криминала.
Переходим к Меньшиковой. Антонина Платоновна, как выяснилось, тоже существо тщательно замаскированное. На вид — солидная дама, носит богатые украшения, ведет себя осторожно. И в то же время — явно западает на мужчин.
Что можно подумать в таком случае? Обычный курортный роман? Практическое подтверждение грубоватой пословицы насчет «сорок пять — ягодка опять»? Сомнительно. Слишком уж настойчиво и целеустремленно двигалась к своей цели Меньшикова.
Что мы имеем относительно Антонины Платоновны, ее отношений с соседями по корпусу и покойным профессором? Оставим в стороне ее внешний облик и перейдем к конкретным фактам. А они более чем странны.
Первую же ночь она провела в номере профессора. Она обнадеживала Голубца в его ухаживаниях, но немедленно прекратила их, когда Дора и Максим — каждый по отдельности — дали ей понять, что не стоит тратить времени на майора. Если бы речь шла о банальном разврате, то зачем они стали бы ее предупреждать?
И потом, ведь Егор ну никак не прельщал Антонину Платоновну. Если бы имел место буйный климакс, она бы не упустила и этого мужика.
Далее мы имеем ее попытки намекнуть Доре и Максиму — опять же по отдельности — на супружескую измену. Меньшикова просекла, что Дора крутит роман с Артемом, и доложила об этом Максиму. Причем говорила она с ним как старая знакомая и даже на «ты».
Но тут она не учла «сексуальной этики» господина Капустина. Как я теперь понимаю, эта семейная пара договорилась предоставлять друг другу полную свободу в сексе. Неудача постигла ее и в случае с Дорой. Когда Антонина Платоновна пыталась намекнуть, что Максим изменяет ей направо и налево, та тоже была совершенно спокойна.
Наконец Меньшикова соблазняет Сему, полагая, что перед ней «новый русский», с которым можно попробовать завязать прочные отношения.
Затем следует безобразная драка Меньшиковой с Миленой Волковой, в которой Антонина Платоновна вела себя как самая настоящая…
Да-да, самая настоящая проститутка. Достаточно вспомнить ее лицо и характерный жест перед зеркалом, когда Меньшикова была уверена, что ее никто не видит.
Меньшикова была уже в возрасте и для роли девочек по вызову явно не годилась. Годы брали свое, и требовалось спешно устраиваться, подцепив какого-нибудь перспективного холостяка.
Антонина Платоновна покупает путевку в дорогой санаторий, где останавливаются состоятельные местные жители, — ведь заграничные курорты не так перспективны в этом отношении, — надевает драгоценности и начинает свою женскую охоту.
Кстати, ее драгоценности оказались фальшивыми. Когда Меньшикова узнала, что Вера Погодина хорошо разбирается в камнях, да еще и работает в Ювелирторге, то спешно «потеряла» свой рубин, опасаясь, что подделка будет немедленно раскрыта.
Но Меньшикова и убийство… Нет, это уж никак не сочетается…
Пойдем дальше. Теперь у нас на очереди три семейные парочки.
Сему и Милену Волковых можно было только от души пожалеть. Впрочем, они сами виноваты — зачем было устраивать такой маскарад?
И уж, конечно же, никто из них не был заинтересован в смерти профессора.
Милена по-бабьи рыдала, когда узнала о смерти Шмакова. Еще бы! Ведь профессор, в бытность свою судьей, помог ее брату избежать строгого наказания и ограничился условным сроком.
Статья, конечно же, была ерундовая, дело высосано из пальца, да и взятку Милена дала. Но Шмаков навечно остался в ее памяти как благодетель и отец родной. Яблочек принести — это да. Но вот приматывать скотчем к креслу — не укладывается в голове.
А Сема? Бедный работяга, получивший в качестве долга по зарплате дорогую путевку в санаторий и решивший оторваться там на полную катушку. Волков решил поиграть в «хозяина жизни». Вот и доигрался.
Он все же докумекал, что сам испортил себе отдых своим лицедейством. Идти на попятный было уже поздно, вот он и запил. И даже с горя переспал с Меньшиковой, вызвав запоздалый гнев жены.
Мог ли он желать профессору смерти? Мог ли он убить его просто так, из ярости, что все вокруг над ним насмехаются?
Пожалуй, нет. К тому же они нашли с профессором общий язык, браня коммунистов.
Кстати сказать, Максим сразу же его раскусил. Наверное, еще тогда, когда Милена хвасталась своим пребыванием в Германии.
Ну Германия и Германия, наверняка думал Максим, чего особенного-то? Сел на самолет и полетел. Даже ближе, чем до какого-нибудь Свердловска.
А уж когда завравшаяся Милена сдуру упомянула про какие-то озера в Дрездене, ему все стало ясно. Отродясь там не было никаких озер, и Капустин прекрасно это знал, он даже ехидно осведомился у Доры, какая отметка была у нее в школе по географии, когда та тревожилась, что Волков может разъяриться и чего доброго дать волю рукам. Капустин прекрасно понимал, что Волков валяет дурака, и тихо ловил с этого свой кайф.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
