— Ой, — вздохнула та, со страдальческим видом закатывая глаза, — так я и знала!
— Можешь либо помочь этим двоим месить тесто для пряника, либо отправляйся убирать комнату.
— Пряник, — поспешно решила Мэгги.
— Я так и думала, — улыбнулась мать.
Неаккуратность старшей дочери была постоянным источником конфликтов между ней и родителями. С самого раннего детства Мэгги была слишком поглощена планами на будущее, чтобы обращать внимание на груды игрушек и книг, разбросанных по всей комнате. С годами проблема не исчезла, поскольку флаконы с духами, коробочки с косметикой, тетради, одежда, молодежные журналы лишь добавили беспорядка.
— Вот и прекрасно, — продолжила мать. — Но запомни, помимо этого я хочу, чтобы ты развесила всю одежду и ничего не оставила на полу, прежде чем спустишься к обеду.
— Мама, но у меня же много уроков! — запротестовала Мэгги.
— У нас у всех свои обязанности, — напомнила Лесли. — Но это не означает, что мы должны жить как дикари.
Бросив пальто и шарф на соседнее кресло, Мэгги подскочила к отцу.
— Па, она опять ко мне пристает, — пожаловалась девочка, но не успела ничего больше добавить — младшие дети навалились на отца. Еще один семейный ритуал — куча мала каждый раз, когда кто-нибудь один пытался завладеть его вниманием.
Наконец Дороти и Джеймс, получив свою долю поцелуев, вернулись к книге. А Мэгги осталась сидеть на коленях у отца, наслаждаясь минутой передышки.
— Папа, заставь ее понять. У меня уроки. Не могу же я всюду успеть. Кроме того, это моя комната.
— Ага, — улыбнулся отец, — подростковые войны из-за захваченных территорий. Придется, видно, ввести для тебя новые правила.
— Почему бы не начать сейчас? — спросила Мэгги.
Отец вздохнул.
— Беда с вами двумя, — заметил он. — Слишком уж вы похожи. Вам слова поперек не скажи.
— Па-ап, — умоляюще протянула Мэгги.
Он перевел взгляд с дочери на жену, все еще стоящую в дверях кухни и не сводящую с них глаз. Росс никогда не уставал сравнивать их лица, такие разные и в то же время освещенные каким-то особым внутренним светом, роднящим их. Случайные ссоры и пререкания были внешним проявлением невидимой связи, которая, возможно, делала их ближе друг другу, чем к кому бы то ни было.
Росс с улыбкой посмотрел на жену. Хотя у нее была уже такая взрослая дочь, Лесли по-прежнему выглядела юной и свежей. Лесли снова была беременна, но от этого не теряла в глазах мужа своей привлекательности. В следующем июле она подарит ему четвертого ребенка. А ведь именно так он представлял себе свою семью, о чем и сказал ей однажды. Они не сомневались, что на этот тоже будет мальчик. Но пока решили сохранить новость в тайне от детей.
Мэгги поудобнее устроилась на коленях у отца. И он посмотрел на нее, в который раз поражаясь, как неожиданно в ее внешности сочетались черты двух женщин, занимающих место в его сердце.
Одна из них стояла сейчас в дверях кухни, с гордостью глядя на дочь, хотя Росс подозревал, что их следующая размолвка не за горами. Другая была похоронена в Брайтоне, но все еще порой говорила с ним тихим, прерывающимся голосом.
Росс Блейк еще раз оглядел членов своей семьи. Теперь уже привычное течение выходного дня, прерываемое случайными звонками и неизбежными потасовками детей, было для него некогда тем подобием рая, о котором он боялся и мечтать.
Внезапно он подумал, что если бы сестра могла видеть его жену и детей, то наверняка сказала бы, что именно это следует считать его величайшим достижением в жизни, достижением, которым стоит гордиться.
«Пожалуйста, будь счастлив… ради меня…»
Его размышления прервали голоса младших детей, которые опять принялись ссориться.
— Па! — позвала его Дороти. — Ну, скажи же ему…
— Па! — перебил сестру Джеймс. — Не слушай ее! Она вечно на меня наговаривает!
— Папа, — произнесла со странной нежностью Мэгги и, поцеловав его, слезла с колен и направилась в свою комнату.
Лесли с умилением наблюдала за ними.
— Иди сюда, — позвала она мужа, и они вместе вышли из гостиной, подальше от младших детей. — Я так счастлива, что мне страшно подумать, что мы могли бы не иметь всего этого, если бы Джефф в тот день пришел вовремя.
Росс придвинулся к ней, и его глаза загорелись желанием. Она вложила свою руку в его. Он крепко сжал ее ладонь, чувствуя, как через это пожатие его нежность передается ей.
Они улыбнулись одновременно, прекрасно поняв друг друга без слов. А за стеной звенел детский смех.
Магия любви, соединившая их когда-то, возвращалась снова. Да, конечно, ее внешние признаки утратили первозданную новизну. Но это чудо все равно существовало, оно выполняло свое предназначение: удерживало их рядом друг с другом все эти долгие годы.
— Помнишь наш давнишний разговор в «Весельчаке» о верности самому себе, о том, как трудно понять, чего ты хочешь? Так вот, — сказала Лесли, — по-моему, я отгадала загадку и теперь знаю, чего хочу.
— Отгадала? — улыбнулся Росс, крепче сжимая ее руку.
— Да. Единственное, чего я хочу, так это знать, что я хочу. У меня полжизни ушло на то, чтобы выяснить это.
— И чего же ты хочешь, Лесли?
Она промолчала, но он и сам знал, каким будет ее ответ.
