Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
Вид у него был бледный и осунувшийся, а обведенные темными кругами глаза отсвечивали красным, как у вурдалака, прозрачно намекая на проведенную без сна ночь. Поймав на себе испытующий взгляд его превосходительства, Слепой, не вставая, дотянулся до подоконника и, взяв оттуда, водрузил на переносицу своеобычные темные очки. От этого, увы, мало что изменилось: теперь он смахивал на того же вурдалака, только в солнцезащитных очках.
– Вижу, что эврика, – дуя на чай, сказал Федор Филиппович. – Спасибо, что хоть голый по улицам не бегаешь.
– Посмотрел бы я на Архимеда в такую погоду, – хмыкнул Сиверов. – Далеко бы он убежал нагишом по морозу, да еще и сразу из ванны! Примерз бы пятками к первому попавшемуся канализационному люку, и дело в шляпе – за десять минут превратился бы в тот самый рычаг, с помощью которого собирался перевернуть Землю.
– По-моему, ты не в себе, – терпеливо выслушав эту тираду, заметил Потапчук.
– Вполне возможно, – легко согласился Глеб. – То ли и вправду старею, то ли этот интернет, как сказано у классика, хуже гуталина… Нет, в самом деле, по мне лучше три ночи просидеть по пояс в болоте, чем одну – в мировой паутине. Но зато овчинка стоила выделки. Докладываю: связь между господами Ромашиным, Зарецким и Кравцовым мной выявлена. За что, конкретно, мы с вами их грохнули, по-прежнему можно только гадать, зато теперь я точно знаю, где искать причину того, что с ними приключилось.
– И где же?
– Там, – Сиверов махнул рукой куда-то в сторону совмещенного санузла, – за лесами, за морями, за высокими горами… Короче, в Венесуэле. Каракас, январь две тысячи одиннадцатого – вот единственная обнаруженная мной точка в пространстве и времени, где эти люди не просто случайно пересеклись, а некоторое время работали сообща. Более того, я прямо сейчас могу назвать имя человека, который станет следующим по списку. Его зовут Игорь Вадимович Чернышев, и в ту пору он занимался развитием российско-венесуэльского экономического сотрудничества по дипломатической линии. Эти четверо подписали один любопытный двухсторонний документ…
– Погоди, – перебил его генерал, – не надо так гнать лошадей. Документ – это понятно, Чернышев… Ну, это мы обсудим потом. Но при чем тут Ромашин? Что этот коммунальщик делал в Каракасе – перенимал передовой опыт венесуэльских коллег, пузо на Карибском побережье грел за казенный кошт?
– Это он умер коммунальщиком, – усмехнулся Глеб. – А в ту пору наш Вячеслав Эдуардович работал представителем заказчика на Уральском вагоностроительном заводе.
– Какого заказчика? – глотнув чаю, поинтересовался Потапчук.
– А то вы не догадываетесь! Понятно, что не РЖД. Хотя надо заметить, что упомянутый выше договор был подписан как раз в рамках правительственной программы развития в Венесуэле железнодорожного транспорта.
– А о чем был договор?
– А вы догадайтесь, – предложил Слепой. – Мы имеем четыре подписи под официальным документом. Одну поставил дипломат, с которым все более или менее ясно – он работал по своей линии, обеспечивал переговорный процесс. Вторая поставлена представителем министерства тяжелого машиностроения, третья – начальником управления промышленного строительства Минстройархитектуры. Сразу становится ясно, что речь идет о строительстве какого-то крупного промышленного объекта. Собственно, тут нет никакого секрета, сообщение о том, что Россия подписала договор с Венесуэлой о возведении в Сьюдад-Боливаре вагоностроительного завода, открыто для свободного доступа. А участие в подписании договора представителя министерства обороны на Уралвагонзаводе прозрачно намекает, что это будет за завод. Точнее, наверное, уже есть, времени-то прошло полных два года…
– Танки? – уточнил Федор Филиппович.
– Да уж, наверное, не педальные автомобильчики, – сказал Сиверов и грустно вздохнул. – Вам не кажется, что конец света и впрямь не за горами? Это какое-то повальное сумасшествие!
– Да какое там сумасшествие, – вяло отмахнулся от его мировой скорби Потапчук. – Россия – один из признанных мировых лидеров в торговле оружием, и половина стран третьего мира уже много лет самостоятельно и вполне успешно выпускает и продает отдельные, по преимуществу устаревшие, образцы нашего оружия и боевой техники. Если этим занимаются Китай и Вьетнам, почему бы Венесуэле к ним не присоединиться? Чем, скажи на милость, она хуже? Будут прямо под боком у американцев без шума и пыли собирать какие-нибудь Т-72 или даже Т-80 – что-то оставят себе, что-то продадут соседям… Нам эти устаревшие машины уже не нужны, а для Латинской Америки сойдут вполне. Вон, Аргентина с Англией опять из-за Фолклендских островов сцепилась. Высадятся британские коммандос на побережье, а там – свежий, с иголочки, танковый полк…
– Не нужны, да, – вздохнул Сиверов. – Нам много чего не нужно.
– Ты это о чем? – насторожился Федор Филиппович, с годами худо-бедно научившийся понимать, когда его лучший агент просто мелет чепуху, давая выход настроению, а когда всерьез говорит о серьезных вещах.
– Это я, товарищ генерал, о том, что за помощь развивающейся стране в налаживании производства морально устаревших танков людей не убивают, – сказал Глеб. – Да еще на таком высоком государственном уровне, что даже генерал ФСБ вынужден действовать, как тупой исполнитель, не задавая вопросов и не до конца представляя, кто отдает ему приказы. Нет, я нутром чую: с этим договором что-то неладно. Есть там какое-то шило, которое то ли уже вылезло, то ли вот-вот вылезет из мешка. Шило в мешок, насколько я понимаю, поместили известные нам с вами господа. И кто-то очень не хотел, чтобы они при случае рассказали, каким образом и по чьей команде оно туда попало.
– Туманно излагаешь, – попенял Федор Филиппович. – Чересчур образно – шила какие-то, мешки… Нутро свое приплел. Нет, интуиция у тебя развита превосходно, да и история, действительно, какая-то темная. Но ведь никакой же конкретики! Ты можешь сказать хоть что-нибудь определенное?
– Если бы я на основании имеющихся в данный момент фактов мог сказать что-то определенное, то не работал бы на родную контору, а предсказывал будущее, лечил наложением рук и греб деньги лопатой, – заявил Глеб. – Но я – вот он, и все, что у меня есть, это всего лишь предположения. Вот вы говорите: старые танки нам уже не нужны. Все правильно, весь стоящий на вооружении модельный ряд, начиная с Т-55, решено списать, распродать по запчастям, утилизировать и заменить новейшими «арматами». И я, в свою очередь, повторяю: нам много чего не нужно. Вы слышали о «Черном орле»?
– Краем уха, – сказал Федор Филиппович. – Честно говоря, бронетанковая тематика меня мало интересует. На мой взгляд, танки в наше время – такой же анахронизм, каким была конница в начале Второй мировой. И опыт их применения в последние десятилетия доказывает мою правоту. «Буря в пустыне», Грозный, Цхинвал – ты вспомни, что осталось от всех этих танковых колонн! Танк в наше время относительно эффективен против пехоты да еще, пожалуй, бронетехники противника. А лупани по нему ракетой из-за горизонта или из стратосферы, и все – остались от козлика рожки да ножки… Только в страны третьего мира и продавать, да и те, наверное, скоро брать перестанут – зачем?
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
