— Ты платил ей за то, чтобы она не приближалась ко мне?
— Мне казалось это разумным условием нашего первоначального договора. Ты была так мала, когда умер отец, а потом и мать исчезла. Я испытал облегчение, услыхав, что она утонула. Ее смерть давала тебе возможность оплакать ее, а дальше жить своей жизнью. Она не говорила, что уже обращалась ко мне несколько лет назад, но тогда у нее ничего не вышло?
Молчание сестры подтвердило его опасения.
— А она не сказала, что приходила ко мне, потому что ей не хватало средств? Очередной любовник бросил ее, и нужны были деньги, чтобы заманить какого-нибудь другого дурака.
— Ты так о ней говоришь, будто она…
— Кто? Шлюха? — бросил он презрительно. — Да я проституток уважаю куда больше. Мать приняла мои условия и отвернулась от тебя, не пролив ни слезинки сожаления. Советую не забывать об этом в следующий раз, когда ты разрешишь ей увидеться с твоим сыном.
Дэр продолжал стоять, опершись о край стола.
— Я верю тебе, Фрост.
— Спасибо! — Фрост фыркнул. С него на сегодня было уже достаточно людей, которые ему не верили.
На Реган было больно смотреть. Фрост готов был удушить мать за то, что она так расстроила сестру. Да, она выиграла это сражение, но он еще не сложил оружия.
— Я не хочу сказать, что не верю тебе.
Фрост поморщился, стараясь не обижаться на сомнение, все еще улавливаемое в ее голосе.
— Если тебе нужны доказательства — пожалуйста, обратись к моему поверенному, — сказал он деланно равнодушным тоном.
— Нам достаточно твоего слова, — сказал Дэр. — Когда Реган успокоится, она поймет, что ты лишь пытался защитить ее.
Слова друга успокоили Фроста.
— Ты говоришь так уверенно!
— А я действительно уверен. — Дэр улыбнулся. — Помнишь, ты ее даже от меня пытался защитить?
Фрост хмыкнул.
— Да, я об этом часто сожалею, дружище.
Реган вскочила с кресла и бросилась брату на шею. Пару секунд он помедлил, а потом обнял ее.
— Я не сомневаюсь в тебе. Просто я думаю, что твое мнение о нашей матери может быть не совсем верным, потому что ты зол на нее. Но ведь может быть и так, что теперь она сожалеет о том, что сделала когда-то.
— Сильно сомневаюсь. Но не стану возражать против твоих встреч с ней.
Фрост не обратил внимания на то, что Дэр тихонько рассмеялся. Реган ни от кого не принимала указаний, уж тем более от мужчин.
— Я просто не хочу, чтобы ты страдала.
Она кивнула, прижимаясь щекой к его груди.
— Знаю. Я люблю тебя, Фрост.
Он погладил ее макушку своим подбородком.
— Я тоже люблю тебя, сестренка.
Глава 19
На следующий день один из слуг Фроста доставил в дом Кэвелов букет хризантем. Посыльный вручил дворецкому карточку лорда Чиллингуорта и сказал, что цветы для мисс Кэвел.
— Как странно! — сказала ее мать, выйдя полюбоваться цветами. — Все цветы красные.
— Что же в этом странного? — спросила Эмили. Фрост прислал цветы. Ей было приятно его внимание.
— Ничего, очень красиво, — ответила мать, поправляя букет. — Просто обычно букеты составляют из разных цветов.
— Она же рыжая! — высказался отец.
Эмили посмотрела на него, погруженного в чтение газеты.
— Ты это нам говоришь, папа?
Шестидесятилетний глава семейства взглянул на нее поверх газеты.
— Тот, кто прислал тебе цветы, отдает должное твоим волосам. — Он отложил газету. — Кстати, кто этот джентльмен?
Сестра сидела за столом у окна и писала письмо.
— Лорд Чиллингуорт, поклонник Эмили.
— Никакой он не поклонник! — слабо возразила Эмили. Ей трудно было представить, чтобы Фрост за кем-то ухаживал. — Просто друг. Помнишь, я говорила о леди Реган? Она вышла замуж, теперь она леди Пэшли, а лорд Чиллингуорт — ее брат.
— Признаюсь, у меня сложилось впечатление, что он действительно очарован нашей Эмили, — сказала мать и снова поправила букет. — Ты не знаешь, какое у него имущественное положение?
Эмили с негодованием посмотрела на мать.
— Нет. И спрашивать об этом было бы неприлично.
— Я бы спросила у его сестры, — сказала Джудит. — У подруги-то можно спросить. Что ж тут неприличного?
— Если этот джентльмен проявляет к тебе настойчивый интерес, Эм, то было бы весьма разумно разузнать о нем побольше, — произнес отец, поднимаясь из-за стола. — Я не хочу, чтобы за моей дочкой ухлестывал какой-нибудь охотник за приданым.
— Лорд Чиллингуорт — не охотник за приданым, — сказала Эмили, выходя за отцом в холл. — Если он будет в театре, я вас познакомлю, и ты сам увидишь.
Отец остановился и внимательно посмотрел на нее.
— Он тебе нравится.
Под взглядом отца Эмили смутилась.
— Мне приятно его общество.
Фроста очень развеселило бы такое скромное описание их отношений. Прошлым вечером он лежал между ее голыми ногами и выделывал языком такое, при воспоминании о чем она будет краснеть еще следующие двадцать лет.
Улыбка сошла с лица отца.
— Живи в свое удовольствие, Эм, только не спеши. Твоя сестра… — Он обернулся, чтобы проверить, не слышит ли его жена, и, успокоившись, продолжил: — Люси была не такой разумной, как ты. Может быть, если бы она так не спешила выйти замуж за Левенторпа, она и сейчас была бы с нами.
— О, папа! — прошептала Эмили, порывисто обнимая отца.
Не она одна до сих пор скорбела о потере сестры. Отец похлопал ее по плечу и шагнул к выходу.
— Не позволяй матери торопить тебя с замужеством. Я хочу, чтобы ты была счастлива.
Эмили откашлялась.
— Тебе не о чем беспокоиться. Лорд Чиллингуорт — всего лишь друг.
— Хорошо, это хорошо. — Он двинулся дальше и на ходу добавил: — Я то же самое говорил о твоей матери.
Фрост ждал свою мать в холле отеля. Он намеревался ей кое-что высказать, но лучше было это сделать не в присутствии посторонних, хотя он не мог поручиться за себя, если останется с ней наедине. Она замерла, увидев его. Страх, промелькнувший в ее глазах, свидетельствовал о том, что она не так глупа, как он думал.
— Добрый день, матушка, — весело сказал граф. Он жестом пригласил ее следовать за ним. — Я слышал, вы решили все-таки не покидать Англию. Более того, вы пренебрегли нашей договоренностью, явившись к моей сестре.
— Винсент… — начала она.
— Как вы думали, к кому Реган побежит, выслушав трогательную басню о том, как вы страдали, пытаясь найти возможность оказаться в объятиях родной дочери?
