— Нет, ты видел этот рай на земле, а?!
Благовоспитанный ученик, как от него и ожидалось, с готовностью кивнул.
— Так вот что я тебе скажу. Все эти религии — все как одна — сплошной обман.
Именно в тот момент, когда они подошли к автомобилю, который, развернувшись в сторону Энска, поджидал их в тени на обочине, профессор вдруг заметил одну очень странную вещь и похлопал ученика по плечу. Ученик посмотрел туда, куда указывал ему учитель, и глаза его округлились от удивления.
Вверх по утопающему в ландышах холму ехал велосипед. На велосипеде сидел небольшой пухлый мужичок в толстовке. Сбоку к велосипеду была приторочена длинная лестница. Лестница неслась над полем ландышей, сбивая белые головки цветков и пригибая стебли к земле. Лестница и мужичок были настолько несоразмерны, что казалось, будто вся конструкция движется исключительно за счет лестницы, которая стремительно летит в гору и тащит за собой велосипед с маленьким седоком.
Велосипед, похоже, двигался в их сторону, и профессор и ученик, решив пока не садиться в автомобиль, стояли на обочине и с любопытством следили за приближающимся двухколесным.
Наконец лестница, велосипед и мужичок добрались до автомобиля. Конструкция остановилась. Трудно сказать, сколько лет было этому лысеющему мужичку с обвисшими щеками. Он запыхался и тяжело дышал, приоткрыв рот, отчего становились видны его вкривь и вкось растущие зубы. Но лоснящееся лицо было здорового розового цвета. Дядька взглянул на них своими каплевидными глазами и быстро носовым платком утер пот с лица — будто наспех протер огромный розовый лепесток.
— Господа хорошие, — обратился он к профессору и его спутнику.
— Чего тебе? — выкатив глаза из-под век, отозвался профессор.
— Должен сказать, что вам очень повезло. Я тут кое-что придумал и как раз сегодня открываю дело. А вы, получается, мои первые клиенты.
— Ты что же, будешь втюхивать нам эту лестницу?
— Я этой лестницей деньги собираюсь зарабатывать, зачем мне ее продавать. А вы, господа хорошие, разве не хотите взглянуть, что там в монастыре происходит? Я все разведал и нашел отличное место, где можно прислонить лестницу к забору. За пять минут обзора — сто йен. Но сегодня по случаю открытия предприятия за те же деньги вы получаете десять минут. Кроме того, — и с этими словами он извлек из оттопыренного кармана толстовки видавший виды бинокль и тем же самым платком, которым давеча утирал пот, быстро протер оба окуляра, — вы можете за дополнительные сто йен взять напрокат этот бинокль. Как вам мое предложение? Почти за бесценок вы получаете возможность узнать, что творится за высоким забором в «Саду Ангелов».
— Это очень дорого! — с негодованием сказал профессор.
— Это очень дорого, — рассудив с точки зрения экономики, спокойно сказал ученик.
— Это очень дешево, господа хорошие, — возразил мужичок и посерьезнел лицом. — Подумайте сами, и скажите, положа руку на сердце, разве это не дешево? Ведь вы увидите то, чего даже сам государь-император не может увидеть.
И как ни пробовали эти двое уломать мужичка, он твердо стоял на своем. В конце концов профессор достал из бумажника четыре стойеновые банкноты и сунул их мужичку. Потом повернулся к ученику и торжествующе произнес:
— За тебя тоже заплачено, так что пойдешь со мной. Теперь ты соучастник преступления. Сделать всех свидетелей соучастниками — самый верный способ избежать скандала.
Профессор с учеником прихватили лестницу и, следуя указаниям бодро толкающего свой велосипед дядьки, стали спускаться вниз с холма. Дорога, оживленная игрой светотени, тянулась вдоль кирпичного забора. После очередного поворота все трое очутились в совершенно безлюдном пейзаже. Склон холма заслонял здесь небо, было сумрачно, повсюду лежала намокшая прошлогодняя листва. В одном месте — именно там, где земля образовывала подобие высокой насыпи — забор немного просел, отчего почти до половины оказался засыпан землей.
Забравшись на насыпь, мужичок прислонил лестницу к забору. Верхняя ее перекладина легла немного ниже уровня кромки. Мужичок протянул профессору бинокль и, резко подавшись вперед, навалился всем весом на лестницу. Маленькое пухлое тело придало лестнице неожиданную устойчивость.
На всякий случай ученик тоже уперся рукой в одну из перекладин. Профессор хоть и закатал свои черные брюки почти до колен, взбираясь на лестницу, выглядел все так же безупречно.
Предприятие, затеянное мужичком, оказалось успешным. Все клиенты, в том числе и вышеупомянутый профессор, спускаясь по окончании сеанса с лестницы с биноклем в руке, выглядели чрезвычайно довольными, и глаза их светились тихой радостью. И хотя то, что им удавалось увидеть, вовсе и не было чем-то из ряда вон выходящим, но сама мысль, что они видели нечто не предназначенное для их глаз, приносила этим людям немалое удовольствие. За сладкую пятиминутную месть не жалко было отдать сто йен.
На следующий же день мужичок договорился с экскурсоводом, который привозил в монастырь туристические группы, пообещав ему комиссию за каждого туриста. И с самого утра до заката солнца у забора на задворках «Сада Ангелов» царило радостное оживление. В течение этого ясного летнего дня несколько десятков человек, сжимая в руке бинокль, поднялись на лестницу и спустились с нее, выражая всем своим видом необычайное удовлетворение.
Никогда прежде никто из подъезжавших к монастырю с парадного входа не возвращался домой с таким довольным лицом.
Заручившись поддержкой экскурсовода, бизнесмен мог не опасаться теперь местных властей и визитеров из полиции. Миновала неделя, и предприятие процветало.
Однако на седьмой день произошло непредвиденное. Один молодой полицейский, проживавший в городке У. неподалеку от монастыря, как раз окончив перепись всех близлежащих хозяйств, направлялся домой и на обратном пути решил прогуляться по здешним живописным местам. Обогнув монастырь и проходя через просвеченную лучами солнца рощу, полицейский вдруг заметил странную лестницу, прислоненную к высокому монастырскому забору.
Чуть видная между высоких тонких стволов лестница казалась чем-то самим собой разумеющимся. Как будто она всегда стояла у этого забора. Полицейский прошел было мимо, но простое человеческое любопытство заставило его обернуться. Он не сразу понял, что происходит.
Снизу на лестницу, старательно удерживая ее, навалился всем весом толстенький мужичок. На предпоследней верхней ступеньке ссутулившийся мужчина в костюме, прижав к глазам бинокль, крутил туда-сюда головой. У подножья стояли еще двое: человек с фотоаппаратом и человек с саквояжем — и, не отрываясь, смотрели на того, кто был наверху. Один из них держал ладонь козырьком у лба, чтобы в глаза не били лучи заходящего солнца.
Эта картина показалась молодому полицейскому довольно странной, но тут его осенило: «Да это же самое натуральное преступление».
Так рассудил полицейский, который хоть и был молодым и неопытным, однако почувствовал, что происходящее у забора вполне соответствует такой дефиниции. И вот, в тот самый момент, когда человек в костюме спустился с лестницы, а следующий за ним в порядке очереди клиент начал подниматься наверх, неожиданно на месте событий появилась облаченная в полицейскую форму фигура.
