Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
И, обратившись к здоровенному крестьянину, который просил обменять ему луидор на мелкую серебряную монету, он добавил:
– Хорошо, хорошо, сейчас вами займутся, мэтр Гиймар.
Он обернулся к своему подручному и крикнул:
– Интон! Займись-ка мэтром Гиймаром.
Рикар провел девушку в соседнюю комнату, общий зал для служащих банка, где сейчас ярко пылал камин. Из стенного шкафа он извлек ивовую корзинку, прикрытую холстом.
– Орехи, масло, свежее сало, пряности, пшеничная мука, сухой горошек и три большие колбасы, – перечислял он. – Пока у нас имеется хоть кусок хлеба, вам тоже будет что покушать, таков приказ мессира Гуччо. И все это я, как договорено, занес на счет... Зима что-то затянулась, и боюсь, чтобы к весне не начался голод, как в прошлом году. Но сейчас мы хоть будем иметь провизию.
Мари взяла корзиночку.
– А письма нет? – спросила она.
Главный приказчик – наполовину итальянец, наполовину француз, звавшийся в действительности Рикардо, – с притворно грустным видом покачал головой:
– Нету, мадемуазель, на сей раз нету письма!
Увидев разочарование, отразившееся на личике Мари, он добавил с улыбкой:
– Письма нету, зато есть хорошая новость!
– Он выздоровел? – воскликнула девушка.
– А ради чего же, скажите на милость, мы в середине января взялись за уборку, когда, как вам известно, покраску и побелку раньше апреля не делают?
– Рикар, неужели это правда? Ваш хозяин приезжает?
– Конечно же, Santo Dio[7], приезжает, он уже в Париже и известил нас, что прибудет сюда завтра. Уж больно ему не терпится попасть в наши края, он, слыхать, едет даже без остановок.
– Как я счастлива! До чего же я рада, что снова его увижу!
Но тут Мари спохватилась – подобное проявление радости могло быть сочтено за нескромность – и поспешно добавила:
– Вся наша семья будет рада вновь его увидеть.
– Это уж само собой разумеется, да только у меня что-то ухо нынче разболелось, а тут еще эта ярмарка. Ни к чему мне лишние заботы! Подождите-ка, мадемуазель Мари, я хочу знать ваше мнение насчет горницы, которую мы ему приготовили, и вы мне откровенно скажите, по вкусу она вам или нет.
Он провел Мари во второй этаж и, открыв дверь, показал ей довольно просторную горницу, правда, низкую, зато с навощенными до блеска потолочными балками. В горнице стояла топорно сделанная дубовая мебель, узенькая кроватка, покрытая красивым покрывалом из итальянской парчи, немного оловянной посуды и подсвечник. Мари внимательно оглядела комнату.
– По-моему, очень мило, – произнесла она. – Но я думаю, я надеюсь, что ваш хозяин вскоре переберется в замок.
Рикар снова улыбнулся.
– И я тоже надеюсь, – ответил он. – Все вокруг, уверяю вас, заинтригованы неожиданным приездом мессира Гуччо и его намерением здесь поселиться. Со вчерашнего дня народ к нам под любым предлогом валом валит и беспокоят нас по пустякам, будто никто в городе не может отсчитать на су двенадцать денье. А все затем, чтобы поглазеть на наши хлопоты и в сотый раз спросить, почему, мол, мы все это затеяли. Надо вам сказать, что с тех пор, как мессир Гуччо прогнал отсюда прево Портфрюи, от которого мы все немало натерпелись, его в наших краях очень полюбили. Готовятся устроить ему встречу, и я по всему вижу, что он будет настоящим хозяином Нофля... после ваших братьев, разумеется, – добавил Рикар, провожая гостью до садовой калитки.
Никогда еще дорога от Нофля до замка Крессэ не казалась Мари такой короткой. «Приезжает... приезжает... приезжает, – перепрыгивая через колеи, твердила она про себя, словно припев. – Он приезжает, он меня любит, и скоро мы поженимся. И он будет хозяином Нофля». Корзинка с припасами стала вдруг совсем невесомой.
Во дворе усадьбы Крессэ она встретила своего брата Пьера.
– Приезжает! – крикнула Мари, бросившись ему на шею.
– Кто приезжает? – ошалело осведомился Пьер, высокий крепкий малый.
Впервые за много месяцев он видел, что его сестра радуется от души.
– Гуччо приезжает!
– Вот это добрая новость! – воскликнул Пьер де Крессэ. – Он славный парень, и я с удовольствием вновь увижу его у нас.
– Он будет жить в Нофле, дядя отдал ему их контору. А потом...
Мари запнулась, но, не в силах дольше скрывать свою тайну, привстала на цыпочки и, прижавшись к небритой щеке брата, прошептала:
– Он будет просить моей руки.
– Вот те на! – отозвался Пьер. – Откуда ты это взяла?
– Ниоткуда не взяла, я знаю... знаю... знаю...
Привлеченный их разговором, Жан де Крессэ, старший брат, вышел из конюшни, где он как раз чистил своего коня. В руках он держал пучок соломы.
– Жан, похоже, что из Парижа прибывает наш зятек, – обратился к нему младший Крессэ.
– Какой еще зятек? Чей зятек?
– Как какой? Наша сестрица нашла себе супруга!
– Что ж, хорошее дело! – отозвался Жан.
Он тоже решил принять участие в игре и благодушно поддерживал разговор, казавшийся ему просто ребяческой шуткой.
– А как же зовется, – продолжал он, – сей высокородный барон, которому не терпится войти во владение нашими обвалившимися башнями и нашим достоянием, сиречь нашими долгами? Хочу надеяться, сестрица, что он, по крайней мере, богат, ибо как раз это-то нам и требуется.
– О да, он богат, – ответила Мари. – Это же Гуччо Бальони.
Но, поймав взгляд старшего брата, она поняла, что готовится драма. Ей вдруг стало холодно, и в ушах у нее зазвенело.
Жан де Крессэ, правда, еще старался обратить дело в шутку, но в голосе его послышались строгие нотки. Он захотел узнать, на основании чего, в сущности, сестра говорит о близкой перемене в своей судьбе. Испытывает ли она к Гуччо особую склонность? Вела ли она с ним беседы, выходящие из рамок благопристойности? Не писал ли он ей тайком от их семьи?
На каждый из этих вопросов Мари отвечала «нет», но смятение ее росло с каждой минутой. Пьер тоже почувствовал себя не совсем ловко. «Эх, и свалял же я дурака, – думал он, – лучше бы было промолчать».
Все трое, не обменявшись ни словом, вошли в зал, где их мать мадам Элиабель сидела возле очага за прялкой. В последние месяцы почтенная владелица замка вновь приобретала присущую ей пышность форм, чему немало способствовали припасы, которые со времени прошлогодней голодовки по распоряжению Гуччо доставляла Мари.
– Подымись в свою комнату, – приказал Жан де Крессэ сестре.
В качестве старшего брата он заменял главу семьи, и Мари беспрекословно ему повиновалась.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
