Али изложил отцу новости, которые не покидали его мыслей с той минуты, как он о них прочитал: о смерти лорда Коридона в Португалии, о загадочной отмене приказа, что освобождал его от службы вне Англии, — и о предстоящем браке Сюзанны с человеком, который неспособен составить ее счастье, не говоря уж о гибели чувств и надежд Али — правда, ни разу не высказанных; во время рассказа Али пристально следил за лицом лорда Сэйна, стараясь уловить хотя бы проблеск участия.
«Сожалею о кончине твоего друга, — отозвался лорд Сэйн, изучая расположение шаров на зеленом сукне. — Тем не менее, dulce et decorum est[6], это бесспорно. Я и сам был Солдатом и не выпрашивал освобождений, каких он без труда добился. Что касается его сестры, то мои поздравления. Отличная Партия: богатый старик, который особых требований не предъявит и всячески постарается как можно лучше выглядеть в ее глазах. Сколько помнится, старикан туговат на ухо — мало что заметит и ни чего не услышит. Супруга сможет делать все, что ей заблагорассудится, — так уж в мире заведено».
«Возьмите свои слова назад! — вскричал Али. — Они оскорбительны, а я этого не потерплю!»
Лорд Сэйн, сосредоточенно натирая кий мелом, казалось, пропустил это мимо ушей и взглянул на Али с таким видом, будто ничего не было сказано. «Рекомендую и тебе последовать ее примеру, — произнес он. — Ты погряз в долгах глубже прежнего: твои расходы на обучение значительно превысили мои нынешние возможности, и потому я вынужден был поставить подпись от твоего имени под рядом документов, предложенных мне лицами из Сити, с которыми я предпочел бы не иметь никакого дела, но к кому, однако, мне приходилось ранее обращаться. Эти суммы будут добавлены к прочим, затраченным на тебя до твоего Совершеннолетия, а они (как я уже указывал) весьма существенны».
«Вы повесили на меня долги без моего ведома? Допустимо ли это?»
«Вы понятия не имеете, сэр, что допустимо. Возможно, однако, что, поразмыслив, вы решите прислушаться к моим давним наставлениям и подыщете себе жену, способную облегчить ваше бремя. Не столь давно мною было замечено появление на светских подмостках новых, только что оперившихся пташек, и среди них — некой мисс Делоне, Катарины Делоне; о ней говорят, что она целомудренна, скромна, обладает и здравым смыслом, и состоянием; загляни завтра ко мне в кабинет — узнаешь о ней поподробней».
«Ни за что».
Лорд Сэйн, не спеша, отложил кий и повернулся к Али с видом человека, решившегося наконец на неприятное объяснение. «Тогда обращайся в кирху за лицензией на нищенство, и тебе дадут синюю робу — кое-кто в нашем приходе весьма преуспел в этом призвании — не исключено, что и у тебя обнаружится талант». Он придвинулся к сыну вплотную и внезапно, сунув руку ему за сюртук, вцепился в рубашку: «Уж нет ли у тебя опасений иного рода перед супружеской жизнью — телесного Изъяна — что ж, если так, обследование поможет их рассеять… — Тут руки совсем уж вольно заскользили по телу сына. — Позволь удостовериться, что ты ничем не отличаешься от прочих мужчин… А ну-ка! Не сметь противиться!»
«Прочь! — выкрикнул Али, отталкивая отца. — Прочь, или я…»
«И что ты сделаешь? Что ты сделаешь? Осторожней, сэр! Попомни: я дал тебе жизнь в один миг, не задумываясь о последствиях — и в один миг могу ее отнять. "Бог дал — Бог взял"».
«Дьявол!»
«Ага! — воскликнул лорд Сэйн. — Как известно, этот достойный Джентльмен умеет ловко ввернуть цитату из Писания ради собственных целей. Вот еще одна: "Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его" — итак, не искушайте меня, сэр, коли вы не перестаете быть зеницей моего ока!»
«Не искушайте меня и вы, — Али поднес к лицу лорда сжатый кулак, — иначе я просто не знаю, что сделаю. Я вынес больше того, что способна вынести плоть, а я всего лишь телесное существо — и только».
«Не вздумай поднять на меня руку! — загремел лорд Сэйн. — Это тяжелейший грех — к тому же, пользы никакой не выйдет — оружие не причинит мне вреда — именно так — вижу, ты содрогнулся — и вешать меня бесполезно — ибо знай: я не могу умереть!»
Мощная туша нависла над куда более хрупким юношей, а пламя в очаге отбросило громадную тень на стену — лорд громогласно провозгласил: «Я не могу умереть!» — и расхохотался в лицо сыну — и смех не прекращался, словно над тщетным людским отпором глумился тот, кто дал лорду свое прозвание; Али, потрясенный, вне себя от бешенства, отступил и ринулся прочь за дверь.
Той ночью лорд Сэйн велел кучеру снарядить карету и, не оповестив сына, направился в ближний Город с целями, о которых никому не обмолвился. Больше Али ничего об отце не узнал — ни о его планах, ни о прошлых делах, ни о чем — ибо на следующий вечер он, как описано выше, нес под Луной дозор на зубчатой стене Аббатства — а в глухую полночь покинул жилище крепко спящим с тем, чтобы обнаружить «Сатану»-Портьюса мертвым, повешенным внутри сторожевой башни — прямым и неоспоримым опровержением похвальбы покойного лорда: «Вешать меня бесполезно — я не могу умереть!»
Примечания к пятой главе1. Афины на Болотах: Лорд Байрон недолгое время учился в Кембриджском университете, однако степени не получил. Там, в числе прочих, он познакомился с мистером Скропом Бердмором Дэвисом и мистером Джоном Кэмом Хобхаузом, которые сделались его преданнейшими друзьями. Мистер Дэвис позднее появится в повествовании в образе Питера Пайпера, эсквайра, — одного из самых чудных персонажей романа, хотя насколько этот портрет близок к жизни, мне сказать затруднительно.
2. тихая заводь: Выше Гранчестера по течению реки Кэм есть водоем, который все еще называют «Запрудой Байрона». Мне кажется, следовало бы собрать в единый Альманах все места, связанные с Байроном, — и те, которые он посетил доподлинно, и те, где он лишь мог бывать, от Англии до Константинополя, — для удобства желающих совершить паломничество. Насколько мне известно, подобный путеводитель существует, однако мне не удалось его разыскать.
3. моя семья: Кажется примечательным, что во всем романе не найдется ни одна полная семья, с обоими родителями и детьми. Авторы, разумеется, имеют право — и к тому же обладают властью — упрощать сюжет, обрезая ветви генеалогического древа, ими взращенного, при помощи своевременного падения с лошади или внезапного приступа лихорадки поворачивая события в нужном направлении. Но я задумываюсь: а способен ли был мой отец вообразить семью целостной, не распавшейся и не эксцентричной.
4. колесница Сисары: Аллюзия эта мне непонятна, и ни один справочник из тех, что находятся в моем распоряжении, подсказки не дает. Когда автор использует сравнения, которые ничего не говорят обыкновенному читателю, вряд ли он достигает задуманного эффекта.
5. буква П: Позор, предательство, плен, прощание, провал, потеря, пагуба; паралич, пропажа, промах, поломка, пустота, поминки (но также и праздник!); проводы, пепелище, плач, погибель, погребение.
