Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
– Эх, жаль, что пятница сегодня, народу везде полно, – вдруг вспомнил Иван. – Думал я с корчмарем соседским потолковать еще раз, как домой вертаться будем. Верный у тебя глаз, Богдан, не простой то корчмарь, много поведать сможет, если правильно спросить. Но не судьба, видно, в этот раз к нему заглянуть. Ништо, зима длинная, приедем еще в Киев, может, тогда потолкуем. Идемте спать, казаки, завтра вставать затемно.
С утра Сулим поцокал языком, заставил всех набрать пару дополнительных мешков овса в корчме и достаточно быстро, значительно быстрее обычного, погнал нас по дороге. На мой вопрос Ивану, почему так быстро идем, он посмотрел на меня, как на младенца, и с удивлением в голосе, что приходится растолковывать такие очевидные вещи, сказал:
– Так ведь после полудня метель начнется, уже не поскачешь.
– Вон оно что…
Видимо, для всех это было совершенно очевидно, только у меня с прогнозом погоды не сложилось. Я принялся допрашивать Богдана, как у него с этим делом. Надо сказать, что Богдан добился за последнее время больших успехов в исследовании новых возможностей, скажем так, нашего мозга.
Дети – они всегда лучше родителей осваивают новую технику по одной простой причине: они не боятся ее поломать и методом научного тыка достаточно быстро учатся. Поэтому, пока я общался с ним, используя стандартный интерфейс, Богдан, разобравшись более-менее в моем БИОСе, мог уже проделывать номера, к которым я даже не мог представить приблизительного пути. Иногда это было очень полезно. Особенно когда нужно было приложить силу, да и не только – любые двигательные активности, если они были заучены до автоматизма, значительно быстрее, точнее и с большей мощностью выполнялись, если мы брались за это вместе.
Это обнаружилось во время тренировок с луком. Упражнение нудное – как только чувствую, что больше не согнуть эту палку, – зову Богдана, он дальше гнет. Как-то раз задумался я над этим феноменом, как так может быть, что те же руки только что отказывались гнуть, а стоило взяться за это Богдану – как все идет на ура. Позвал его на помощь с самого начала, как только за лук взялся. Чувствую, легче гнется – хоть стрелы бери и пробуй со стрелами стрелять.
Вот тогда вспомнилась мне одна статья, еще в молодости ее читал. Оказывается, наши мышцы способны производить значительно большие усилия, все зависит от интенсивности нервного импульса, который к ним приходит. И, тренируя определенное движение, мы не только наращиваем мышечную массу, но и усиливаем соответствующий нервный импульс, а также ускоряем его прохождение от коры головного мозга до соответствующего мышечного волокна. И получается, когда мы совместно пытаемся растянуть лук, создается нервный импульс большей интенсивности. Вот что значит правильная интерференция.
Ну и с этого пошло: надо саблей рубануть или топором – Богдан тут как тут. Но нет худа без добра, а добра без худа. Стрелять вдвоем не получается, даже из самострела, – это первая из обнаруженных проблем. Обязательно нужно, чтобы либо Богдан, либо я, образно говоря, прикрыв глаза, отвлекся от процесса прицеливания. Ну и эмоциональный фон, как Богдан ни пытается меня от него оградить, нарастает, думать и принимать решения становится очень трудно. Но тут уж как есть, так есть. Слава богу, что так. Представить страшно, что было бы, окажись я в одном теле с кем-то другим, не таким чутким и внимательным, как этот малыш.
Мне тоже приходится постоянно быть начеку, пытаясь уловить его эмоции и желания, вовремя уйти в сторону, давая ему возможность проявлять себя. Жить вдвоем в одном теле без этого невозможно. Тут в одной хате двое редко уживаются, что уж говорить, когда одно тело на двоих. Сказать, что это комфортно и не напрягает, было бы неправдой. Зато всегда есть с кем поговорить. Несомненное преимущество шизофреника. Шутка. Наверное…
Касательно погоды Богдан подтвердил, что ожидается ненастье. Солнце вчера садилось на вьюгу, облака подозрительные по небу плывут, а самое главное – ветерок, взявшийся с самого утра, вроде слабенький, но что-то в нем имеется, что подсказывает: навеет он скоро метель. И действительно, не успели мы полпути до Черкасс проскакать, как началась метель, хорошо хоть ветер северный, в спину дул.
Сулим с Иваном еще полчаса вели нас, ориентируясь по известным им приметам, затем свернули в лес и вывели нас на поляну, на которой стояла избушка на курьих ножках. Во всяком случае, так мне сперва показалось. Привязав лошадей с подветренной стороны, дав им в торбы овса, накрыв спины потниками и попонами, чтобы от снега защищали, мы, натаскав в зимовку дров, разложили огонь. Дым выходил в дырку, проделанную в крыше, так что спать в тепле нам не грозило, но всяко лучше, чем на улице. Ночью по очереди несли вахту возле лошадей, чтобы волки не погрызли. Но Бог миловал – если и ходили рядом, то к коням не лезли. Это был первый снег в этих краях, так что хищники еще не оголодали и в стаи не сбились.
До утра погода успокоилась, и мы к полудню прискакали в Черкассы. Хотя мы были почти дома, поход еще был не окончен. По традиции считалось, что атаман привел свою ватагу из похода, когда приходили к первой развилке, где дороги расходились у каждого к своему селению.
В Черкассах была корчма, которую держал вместе со своей женой нестарый еще однорукий казак. Перекусив у него и дав роздых лошадям, мы поскакали по дороге дальше. Поплутав по тропинкам Холодного Яра, тщетно пытаясь понять, куда меня ведут мои товарищи, мы остановились на полянке, с которой Дмитро знал короткую дорогу до своего хутора. До села атамана Непыйводы тоже было недалеко. Иван звал к себе в гости, Дмитро к себе, но Сулим был настроен ночевать дома. Давид решил не томить коней и заночевать у Дмитра, на что мы все дружно посмеялись, ну а мне ничего не оставалось, как сопровождать Сулима.
Иван разделил хабар, добытый нами в этом походе, на всех поровну, хотя все требовали, чтобы он себе две части взял. Вышло каждому по триста девяносто монет серебром. Так как мне в Чернигове византийские золотые на серебро меняли, то вышло больше чем по тридцать золотых монет на брата, не считая золотых побрякушек и оружия непроданного. Удачный вышел поход, награбили больше, чем некоторые из нас на продажу везли. Ивану каждый из нас что-то подарил на память об этом походе: от лишней доли он мог отказаться – от подарка не откажешься. Я ему золотую печатку с коловратом подарил: в конце концов, от его имени письмо князю писано, значит, его печатка должна быть.
Помолившись вместе, поблагодарили Господа и Матерь Божью за то, что хранили нас в этом походе, выпили по кружке вина, попрощались с Дмитром и Давидом да и поскакали дальше. Вскоре мы выехали из леса – и пришла пора с Иваном прощаться. Последние километры, или версты, пути, как их ни меряй, а они самые длинные, мы с Сулимом проскакали уже при свете луны. Зимой, когда лежит снег, ехать можно, особенно по следам, которые кто-то днем проложил, за что мы ему с Сулимом постоянно возносили благодарность.
Но всему в этом мире приходит конец, кончилась и эта дорога. Разбудив родителей и побросав в сенях свои мешки и железяки, обнял мать и отца. Говорили мало, разговоры отложили на завтра, меня накормили, дали небольшой казанок с теплой водой и суконки, которыми я надраил свое тело и переоделся в чистое. Не баня, но основную функцию выполнили: пыль дорог осталась только в памяти, слезла вместе с кожей, которую натер до дыр.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
