Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
В полицию, в горгаз, Олегу? Миронову сигнализировать? Аню разбудить, пока не задохнулась? Пусть всех поднимет на ноги и выведет из дома…
Решила прежде разбудить Анюту. Потом звонить Олегу, он лучше знает, как разговаривать со всяческими службами.
Непослушные, скованные страхом пальцы почти не слушались, промахивались мимо кнопочек. Вдаль улетали безответные звонки. Евдокия в это время пыталась не паниковать, а думать.
«Так. Что я знаю о взрывах бытового газа?»
В мозгах послушно нарисовался невыразительный образ училки по ОБЖ: Ирина Моисеевна мерно текущей, безразличной к предмету речью была способна усыпить отличников и двоечников в равной степени. Четверки ставила на автомате, если могла вербально растолкать ответчика…
А надо было не дремать!! Надо было – слушать!!
Но выступать с упреками нет времени – проехали. Что мы (немного) знаем о свойствах природного газа из школьной программы?
Кажется… Метан. Он легче воздуха… почти в два раза.
А что поступает по магистралям в кухонные конфорки? Метан, пропан или бутан – последние вроде бы гораздо тяжелее воздуха и скапливаются по низинам…
Черт, отличница недоделанная!! Литературку на задней парте почитывала, вместо того чтобы Ирину и физичку слушать!
Спокойно, Землероева, спокойно. Если думать, что по магистралям идет метан, то газ ушел наверх. Если Мироновы, что вряд ли, пользуются привозным газом из баллонов, то можно говорить: кирдык, ребята, – все нижние этажи заполнены каким-то пропаном-бутаном, Анюта потому и не просыпается.
Но пока, кажется, не очень сильно пахнет. Некурящая сыщица с неиспорченным нюхом уловила запах газа (который бензиновая вонь существенно перебивала) только благодаря острейшему дежавю, навеявшему воспоминания о дворницкой каморке с краской. Посему есть надежда, что дом еще не заполнен газом под самую завязку. Иначе…
Мозги снова проявили поразительное послушание. Перед глазами возникла картина изящного викторианского строения, превратившегося в исполинский пылающий факел…
Лучше бы не думала. Звонила тупо. Все равно никто не отозвался – Анна, будем надеяться, спала без задних ног.
Дуся начала стремительно набирать вызов Паршина… Тихонько поскулила, посучила, поперебирала ножками, умоляя командира отозваться…
Тот тоже дрых! Время вынужденного простоя услужливое Дусино воображение использовало гнусно: нарисовало утренний пейзаж окрестностей: в машины красного цвета скатывают брандспойты, в машины белого цвета с крестами на бортах укладывают головешки из человеческих тел в черных полиэтиленовых пакетах, дом-факел догорает…
Мамочки!!!
– Алло-о-о…
– Олег, скорее вызывай пожарных и врачей!! Дом облит бензином и заполняется газом, все спят!! Я постараюсь выбраться!!
– Чего…
– Спасай нас, говорю, дурак!! Это не шутка!!
Редчайшее применение Дусей идиомы подействовало. Невнятный вопль командира показал, что тот проснулся и проникся. Землероева нажала на отбой и съежилась: легко сказать «я выберусь».
А как?!?!
Дверь заклинена, если прыгать из окна – расшибешься к черту, внизу каменные плиты объездной дорожки к гаражу…
«Но может быть, рискнуть – спрыгнуть? Ноги переломаю, но от дома отползу… А если не повезет, если треснет позвоночник?..»
Соседняя комната! Навряд ли ее дверь тоже подперли, а Вера говорила, что ключи от обоих спален одинаковые…
Дуся выдернула из скважины ключ, побежала к ванной комнате. Ударилась о дверь, подергала за бронзовую ручку… Заперто с той стороны. Не выйти.
«МАМОЧКИ!! Сгорю ведь, задохнуться, потерять сознание не успею!!»
Может, покричать? У соседей собаки залают, хозяев разбудят…
Пока лают-будят, тут все бандиты-воры соберутся. Кричать – не выход. Надо пробираться в мужскую спальню по карнизу через окна.
Не снимая тоненькой пижамы, Дуся быстро натянула брюки; пока натягивала, прикидывала расстояние до соседнего окна, широкий желоб для сбора дождевой воды, идущий вдоль мансардной крыши, вспоминала… Он скользкий, прочный? Пробираться босиком или носки натягивать?
«Носки дорогие, прочные, но скользкие. Пойду босой».
В брючные карманы Евдокия распихала мобильник и ключ. Подошла к окну. Перекрестилась. И влезла на подоконник.
Стоя прямо, ухватилась пальцами за шероховатые выступы крыши… На секунду прикрыла глаза и представила свой путь.
Наклон четырехскатной крыши идет примерно под шестьдесят пять – семьдесят градусов. Крышу опоясывает довольно основательный каменный желоб. Мансардные окна немного утоплены, на наружных подоконниках тяжеленные каменные – чтоб ветром не сдуло – горшки с цветами. «Ничего тяжелого для разбивания стекла из будуара брать не надо – шарахну по стеклу таким же горшком», – решила Дуся.
Резко повернулась спиной к улице и поставила ногу в неглубокую шероховатую выемку желоба.
На подоконнике мяукнул кот.
Господи, растяпа, совсем забыла о спасителе коте! Сердечно, но быстро извинившись перед Фотием, Дуся сгребла его за шкирку и со словами «говорят, вы падаете на четыре лапы» скинула вниз.
Кот улетел. Через мгновение полосатая шкурка мелькнула в кустах у клумбы. Кот выполнил свою спасительную миссию и улепетывал со всех кошачьих ног.
Хоть одного спасла, поглядев на умную зверюгу, подбодрила себя Евдокия и шагнула в желоб.
Под пятками шуршали залетевшие наверх листочки-веточки, голубиный помет легонько поскрипывал. Чувствуя себя Человеком-пауком, прилепившимся к черепичной крыше, Дуся медленно ползла вперед. Боялась – жутко!
Услужливые видения каменных плит дорожки перемешивались с образами обгоревших тел, страх подгонял; Дусе вдруг представилось, что вот сейчас разлетается подброшенная взрывом черепица, сама Дуся летит поджаренной фанеркой на фоне пламени… Падает желательно на клумбу… А там бордюр из валунов… Как раз под голову…
Ноги дико затряслись. А ведь почти уговорила члены не вибрировать… Подумай, Дусенька, о чем-нибудь приятном, маму-папу вспомни… заплачут ведь…
Нельзя!
Распластавшись по наклонной крыше, Евдокия втянула выступившие слезы, скосила глаза… Взгляд зацепился за розовую предрассветную полоску на небе… Красотища. Умирать не хочется.
Стоп. Красота. Рассвет. Не страшно. Надо доползти. Отлепить пузо от черепицы, разогнуть скрюченные ужасом пальцы, вперед. Тихонько, шаг за шагом, никто не подгоняет. В доме люди. Примерно восемь человек. Сгорим все вместе, с картинами, вазами, коврами, гобеленами…
Картины, раритеты… У какой же сволочи рука-то поднялась на эдакую красоту?! Ведь не ежедневный солнечный рассвет, вторых таких картин не нарисуют!
Или… полотна, гобелены уже сняли со стен и на заднем дворе в машины загрузили? Мол, пожар все спишет…
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
